Воевода не ответил. Наклонился за саблей, вернул ее в ножны.
– Сим объявляю тебя своим пленником, Василий Ярославович! – все еще сквозь зубы выдохнул раненый. – Оглянись, мы победили!
– Посмотри на себя, боярин! – не смог сдержать улыбки перед таким нахальством князь Серпуховской. – Ты ныне даже мыши не обидишь! Это ты теперь мой пленник!
– Твоя правда, Василий Ярославович, ныне я не боец, – признал боярин, откинул голову на землю и смиренно согласился: – Ладно, будь по-твоему. Забирай меня к себе в полон…
Московский воевода снова огляделся. В стремительно густеющем мраке галичане весело обживали московский лагерь. Расседлывали своих коней, отправляли их на выпас к захваченному табуну, сами же рассаживались к кострам, запускали ложки в еще горячие каши и похлебки…
Сеча у леса завершилась, однако поле недавней схватки никто пока не осматривал. Простых воинов, загнавших московских ратников в чащу, куда больше интересовал обоз, сгрудившийся у выезда на наволок. После начавшейся рубки возничие попытались развернуться и уехать. Кому-то это, наверное, удалось, но большинство застряло в толкучке. Чтобы разграбить телеги, победителям оставались лишь считаные сумеречные минуты уже наступившей ночи, так что все свободные галичане увлеклись добычей.
Еще примерно с сотню врагов распоряжались на пастбище – разгоняя московских коноводов, дабы не увели своих лошадей лесом. Там галичан тоже ждала невероятно богатая добыча.
Однако разбой разбоем, но несколько крупных отрядов расположились у реки, следя за берегом, и еще возле великокняжеской палатки в виду выхода на тракт…
В общем, победители проявляли завидную осторожность – хотя рассеянный, испуганный, загнанный в густые заросли противник, все припасы и оружие которого остались в лагере, вряд ли был способен собраться для нападения.
Похоже, в общей суете про тихое мертвое поле всего лишь с несколькими телами просто-напросто забыли.
Не до того.
Пока на рассвете кто-нибудь не заметит неупокоенных товарищей – сюда уже никто не подойдет.
– Как тебя зовут, боярин? – негромко спросил Василий Ярославович.
– Титомир я, Лягутин сын, – ответил галичанин. – Хозяин Гремячего ручья.
– Выздоравливай, боярин Гремячий, – пожелал ему воевода. – Может статься, в следующий раз судьба сведет нас друзьями, а не ворогами.