Если нас все-таки успеют из него вытащить до срыва, то за свои
дела я, скорее всего, огребу неплохой срок тюремного заключения.
Законники еще не определились, как толковать насильственное
погружение в цифровые миры. Но по последним слухам уже почти
доделали законопроект, приравнивающий его к умышленному убийству. В
моем случае еще и отягчающие обстоятельства прокурором могут
обнаружиться. Впрочем, я принял достаточно мер предосторожности,
чтобы рассчитывать на соблюдение первого правила темных эльфов. А
гласит оно, если верить классикам фентези «Не попадайся!». Хотя
нервы сейчас, конечно, пошаливают. Ну, ничего. Через несколько дней
все решится, так или иначе.
-Вот это. Вон то. И тех конфеточек четыре упаковки заверни,
пожалуйста, Дьюрин. - Размышления не помешали мне зайти в
управляемую одним из наиболее высокоуровневых неписей города лавку
и быстренько оценить представленный в ней ассортимент. Сегодня я не
был настроен экономить.
-Конечно. С вас шестьдесят восемь золотых, мастер Магнус. -
Продавец импровизированного супермаркета, кстати, такой же гном,
недовольно посмотрел на мою короткую бороду. Но ничего не сказал. У
нас с ним уже были установлены неплохие отношения в виду
регулярности закупок в этой торговой точке. А потому хозяин был
готов стерпеть еще и не такой эпатаж от молодого бунтаря. – Может,
еще плиток возьмете?
Если бы не щетина на моем подбородке, то репутацию с продавцом
давно бы удалось поднять до дружелюбия. Однако небольшие минусы в
социальном общении с «соотечественниками» искупались удобством
ношения столь малого количества волосяного покрова и кое чем еще.
Подобную экстремальную прическу главной гордости подземного народа
носила официальная оппозиция старейшин. Те, кто сам решил уйти из
общества себе подобных до тех пор, пока оно не признает допущенные
вышестоящими ошибки и не исправит несправедливость. Или пока
недовольный радикал не перебесится.
Никакой ответственности перед обществом гномов, любящим
нагружать игроков заковыристыми социальными квестами с национальным
колоритом. Но также исчезла и возможность получить их поддержку,
ведь для своего подгорные жители никогда не жалели денег и с
готовностью сдавали в длительную аренду даже весьма полезные
артефакты. Таких персон остальные бородачи недолюбливали, но не
больше. Ибо они в отличии от изгнанников с магическим образом
облысевшими подбородками считались лишь дураками и вольнодумцами.
Но никак не преступниками. Теоретически любой старейшина имел право
послать за головой подобного сомнительного индивидуума
ликвидаторов. Но если об этом узнавали, то потом следовало
серьезное разбирательство. И даже главе клана в случае
недостаточности улик могли отрезать его бороду. Вместе с
головой.