Гамильтон негромко поцокал языком.
– Я не могу.
– Можете!
– Не могу.
В ее глазах появился блеск.
– Это похоже на вызов.
Он искоса посмотрел на нее и усмехнулся.
– Не похоже. Даже и не пытайтесь сватать меня, мой случай безнадежен.
– Разумеется, это не так, – упрямствовала она. – Да как же, любая леди в Лондоне…
– Не подойдет мне, а я ей.
– Мисс Уэзерби, – начала Селия.
– Слишком худая.
– Леди Джейн Крэнстон.
– Слишком высокая.
– Мисс Олком.
– Слишком… – Гамильтон замолчал, задумавшись и пристально всматриваясь в собеседницу. Селия уже открыла рот, готовая ликующе воскликнуть, что он не сможет найти ни единого недостатка в Люсинде Олком. – Слишком веселая, – произнес, наконец, Энтони.
– Так кто же вам подойдет? – выпалила она, смеясь над его забавной неуступчивостью.
Энтони снова перевел взгляд в сад.
– Вероятно, никто.
– Вы даже не пытаетесь быть справедливым. Я знаю столько милых молодых леди…
Гамильтон резко выдохнул.
– Это очень скучная тема для разговора. Нынешней весной чудесная погода, вы не находите?
– Каждая мисс, если узнает вас поближе, будет приятно удивлена, – настойчиво продолжила Селия, игнорируя его попытки сменить тему. – Вы с такой легкостью отвергаете любую в Англии. – Он перегнулся через балюстраду и прищурился, вглядываясь в темноту. – Кроме меня, – объявила Селия и резко замолчала. Святые небеса, как она могла сказать такое?
Кажется, мистер Гамильтон тоже был шокирован. Он быстро развернулся и, вскинув брови, удивленно посмотрел на юную леди.
– Прошу прощения?
Селия покраснела.
– Я… я хотела сказать, что знаю вас и убеждена, что вы и наполовину не такой плохой, каким притворяетесь.
Его сосредоточенный взгляд был настолько мрачен и напряжен, что Селия едва узнавала мистера Гамильтона. Боже, это всего лишь Энтони! Но сейчас он смотрит на нее так, словно…
– И наполовину не такой плохой, – пробормотал Гамильтон задумчиво. – Мне кажется, это очень редкий комплимент.
Селия снова засмеялась, испытывая искреннее облегчение, – он всего лишь ее дразнил. Недавнее выражение его лица, словно у волка перед прыжком, слегка вызвало у нее тревогу. На секунду Селии показалось, что Гамильтон действительно на нее набросится. Но еще хуже осознание того, что какая-то крохотная, греховная ее часть с любопытством этого ожидала. С безудержным любопытством. Она могла бы позволить лорду Юстону поцеловать себя, но только ради того, чтобы потом можно было похвастаться перед подружками, что она уже целовалась. Ее бы никогда не захватила страсть к этому джентльмену, который, как выразился Энтони, невыносимый зануда. Но поцелуй одного из самых известных повес Лондона… да, это совсем другое дело.