- Что-нибудь знаешь про то, как он баб дурит со своим
испытательным сроком? – задал я не менее значимый вопрос.
- Об этом вся улица знает, – к полному моему изумлению, спокойно
ответил опер. – Закона он не нарушает, а, что бабы дуры, ну так на
то они и бабы! – свой философский вывод Гостев закусил очередной
печенюшкой.
- Бывало, что соседки этих бедолаг предупреждали, но те верили
больше Барсукову, чем этим благодетельницам. Тот легко объяснял
наветы завистью и тем, что когда-то отверг любовь этих соседок.
Потом, конечно, те курицы обижались и одна даже окна Виктору
поколотила. Но в милицию никто из них не пошел. Да и с чем идти,
если сами дуры?! Только позориться! – рассудительно пожал плечами
опер. – Закона Барсуков не нарушает! – снова повторил он.
- А вот ту, которая ему окошки побила, он сам к уголовной
ответственности привлечь хотел! Так в заявлении и написал, чтобы
посадили её, – ухмыльнулся Гостев, – Но она охолонула и ущерб ему
возместила. Он и сжалился, и встречное заявление написал.
Моя душа всколыхнулась. Вот теперь было на чем и чем играть.
Обиженные соседи, это, безусловно, хорошо! Это даже отлично! Но
такая обида женщины, про которую только что поведал наш визитёр,
она способна на самые масштабные тектонические сдвиги! Нужна только
точка опоры и рычаг к такой обиде.
- Давно та тётка прапору окна била? Если был материал, то и
данные её в райотделе сохранились? – задал я, наверно самый главный
за сегодня вопрос.
- Точно не помню, но полагаю, что в феврале или в марте, –
задумался Саня, – Помню, что морозы тогда крепкие стояли. А данные
той бабы обязательно есть! Надо по КИ в дежурке посмотреть. Помню,
тот вызов через ноль два пришел. Я на следующие сутки утром
заступал, вот и запомнил.
Мы еще поговорили полчаса, но больше ничего интересного вынуть
из Сани Гостева мне не удалось. Распрощались мы с опером довольными
друг другом. С собой я ему отдал банку с кофе. И пусть, неполную,
но больно уж Саня на неё смотрел с нескрываемым интересом.
- Что делать думаешь? – Стас откинулся на спинку стула.
- Делать будешь ты! Бабу эту, что стёкла Витьку побила,
установишь. Срок - завтра к вечеру! Понял?
Гриненко тяжко вздохнул, но спорить не стал.
- Хорошо, сделаю! – покорно пообещал он, – Если Тютюнник
куда-нибудь запряжет, Боре поручу.