Расставшись с уже заметно упитанной племянницей, я поехал в
промышленные еб#ня на пролетарскую окраину города. Не забыв
посетить гастроном. Решив не мелочиться, я по блату прикупил не
только шампанское с коробкой шоколадного ассорти, но и несколько
банок растворимого кофе. На выходе увидел вывеску кулинарии. Из неё
я вышел с картонной коробкой, в которой потел жирным кремом
торт.
- Кто он тебе? – после того, как закрывшись на ключ в её
кабинете, и уже употребили по одной чайной чашке шампанского,
спросила меня Боровикова.
- Друг! – просто и коротко ответил я, – И товарищ по службе.
- Просто друг? – еще пристальнее посмотрела на меня, много, что
понимающая в этой жизни женщина.
- Да, Светлана Васильевна! – я не стал отворачивать взгляда и
даже прищурился, всмотревшись навстречу её глазам, – Друг! Такой
же, как и вы! – добавил я, ненадолго задумавшись. Мы с ним,
некоторым образом, однажды вместе жизнью рисковали. И, быть может,
еще когда-то рискнём. И я имею все основания полагать, что он меня
не предаст.
- Хорошо, Серёжа! Тогда давай, мы с тобой коньячка выпьем! Чего
мы, как школьники шипучкой наливаемся! – Боровикова встала и,
подойдя к стеклянному шкафу с какой-то документацией, достала
оттуда почти полную бутылку «Белого аиста», – Будь по-твоему,
Серёжа, получит твой друг трёхкомнатную! – вопреки этикету она сама
набулькала коньяка в чашки и подняла свою.
Выпив молдавского, и надо признать, неплохого напитка, мы
закусили конфетами из уже початой коробки. Подаренную мной,
Боровикова спрятала в холодильник.
- Наливай еще по одной! – распорядилась командирша соцкультбыта
оборонной махины союзного значения. – Раз пошла такая пьянка,
Серёжа, заселим-ка мы твоего Гриненко в дом на Садовой! Там сейчас
в основном коммуналки. Но мы через месяц, максимум, через два, дом
сдаём в новостройках. И Садовую будем в него расселять. В отдельные
квартиры. А в старом будет произведён капитальный ремонт и туда
уважаемые люди постепенно заселяться будут. Тот же обком там себе
две квартиры зарезервировал. Ну и наша дирекция там свои жилищные
условия улучшит. Этот дом ещё пленные немцы строили. Там самые
маленькие комнаты не меньше двадцати квадратов! И потолки в три с
половиной метра. Как ты на это смотришь? – Боровикова звякнула
своей чашкой о мою.