— Зачем я Эдачии? Принцесса в изгнании — слабая и не очень
нужная фигура.
— Наверное, зачем-то нужна. Я не силен в политике.
— Эрик, вы лжете.
Дженкинс помолчал и вдруг согласился:
— Лгу. И поверьте, я умею лгать незаметно, но вам не получается,
верней, не очень хочется, чтобы получалось. Скажем, так, у Эдачии
есть свои причины, чтобы помочь вам остаться в живых.
Я задумалась. Какие причины? Продвинуть меня на трон, если
Альфреда убьют? Оставить меня в запасных монархах на случай
реставрации?
Отношения с Эдачией всегда были причиной споров между отцом и
его наследником. Эгберт считал, что мы сильнее Эдачии, а значит,
можем на нее давить. Отец с Альфредом пытались ему объяснить, что
два, конечно, больше одного, но два плюс один — это три, а три
больше двух. И вместе с Эдачией нам сподручнее противостоять прочим
странам. Может быть, вопрос Эдачии и стал последней каплей, после
которой отец задумался о переназначении наследника. Это был бы
совершенно исключительный случай — чтобы папенька изменил свое
решение. Возможно, поэтому он так долго тянул... и дотянул.
Я была бы полезна Эдачии на троне, если не останется Альфреда.
Но как Эдачия собирается убрать Эгберта и посадить меня? Он
наверняка окружит себя тремя рядами верных ему псов, и пока Эдачия
сможет к нему подобраться, соседи примутся рвать нас по
одиночке.
Если бы я была сейчас в столице, был бы толк. А лучше, если бы я
приехала в расположение верных войск как живой символ власти
Ангории.
Стрикс!
Я остановилась и обернулась, но в этот раз Эрик схватиться за
выступ скалы и лишь качнулся на мне ближе.
— Эрик, признайтесь, вам дали совсем другой приказ. Вы должны
доставить меня к войскам, чтобы я послужила знаменем, под которыми
соберутся сторонники законного монарха.
Дженкинс вздохнул. Получив молчаливое подтверждение своей
догадки, я продолжила резко:
— Но вы решили поиграть в рыцаря-спасителя и укрыть меня, потому
что знамя — это опасно.
— Трис, это не игры. Я понимаю, что для всех было бы лучше
остановить Эгберта сейчас, но быть "знаменем" и правда опасно. К
вам подошлют убийц, вы будете на виду, вас попытаются похитить, вы
можете погибнуть в бою, в конце концов!
— Но это единственная надежда решить все сейчас, пока мой
старший братец не укрепился и не натворил глупостей, не так ли? Мы
едем к войскам.