Я кивнула и вынула кинжал, но руки плохо слушались и слегка
подрагивали.
— Я была бы благодарна за помощь. Кровь хорошо смотрится на
знамени, но держать поводья было бы неудобно.
Эрик улыбнулся и помог мне отрезать знаки.
Во время экзерциций с саблей мы с лейтенантами порой находились
непозволительно близко друг к другу, особенно, когда я опрокидывала
кого-то из них в пыль, или они меня. Но я никогда не думала о них
как о мужчинах. Теперь же я почувствовала себя смущенной. Эрик
возился с моей рубахой, присев и потянув ее за край, и я не знала,
куда деть глаза, а сердце колотилось где-то в горле. Понимая, что
мышцы у меня все еще ноют, он сам переплел мне косу и заколол ее
шпильками. Его пальцы ненароком коснулись шеи, и я немедленно
вспомнила, как мы стояли на тропинке едва ли не обнявшись. Считал
ли он это сном? И хотелось бы мне, чтобы он считал это сном?
Я одернула себя. Никто не отдаст принцессу, даже опальную, замуж
за Эдачийского шпиона. Даже за нетитулованного ангорийца не отдаст
теперь, когда папенькина причуда остыла.
От досады на положение я закусила губу. Эрик глянул на меня и
отвел взгляд. Кажется, ему тоже было не по себе от непонятностей
между нами. Но сейчас было не время их разрешать.
Через два часа скачки, пыли, палящего солнца, жгущей тело черной
ткани и страха, что нас все-таки остановят, я снова стала терять
силы. Когда я готова была взмолиться об отдыхе, мы свернули к
разбитому в поле лагерю. Я сняла шляпу, вынула шпильки из прически
и перекинула косу на грудь. Эрик, глянув на меня, одобрительно
кивнул.
Нас встретили караульные, и после короткого разговора я въехала
как и положено принцессе — со свитой и под ликование подданных.
Знамя доставили в штаб.
Полк, присоединившейся к той или иной стороне во время волнений,
теряет монолитность. Это в мирное время все просто: полковник
приказал — офицеры выполнили. Офицеры приказали — рядовые
выполнили. В такие дни, как сегодня, нижестоящие могут оспорить
приказ, и если их соберется достаточно, полк может сменить и
командира, и сторону. Моё присутствие должно утвердить
колеблющихся, что у законной власти в Ангории все еще достаточно
сил, чтоб отвоевать свои права, и мешать ей не следует. Поэтому
встретили меня с радостью и облегчением.
— Ваше Высочество, — гаркнули хором офицеры и щелкнули
каблуками, когда я вошла в штабную палатку. Передо мной вытянулись
два генерала и три полковника.