Замечательно, что он управился раньше меня. Пусть подождет у
входа, пока я одеваюсь, не придется искать его по лагерю.
— Хорошо, лорд Дженкинс, вы можете подождать здесь, скоро
понадобитесь, — проговорила я, извернувшись, чтобы посмотреть на
вид сзади без зеркала.
Задумавшись над своим новым гардеробом я не осознала, что слово
"здесь" можно истолковать иначе, и лишь когда хлопнул полог подняла
глаза. Дженкинс застыл по эту сторону входа. К счастью, он опустил
за собой ткань, и снаружи нас никто не видел.
Не отрывая от меня взгляда красный Эрик начал пятиться и шарить
рукой в поисках щели.
— Стоять! — прошипела я. — Если вы сейчас выйдете, всякий
поймет, что вы застали меня в непристойном виде, и поверьте, первым
делом они подумают не про панталоны.
Казалось бы, больше краснеть некуда, но Эрику удалось. Он
пожирал меня глазами, глубоко дышал и собирался что-то сказать, но
пока не получалось.
— Сделайте шаг вперед, чтоб не выпасть наружу.
Он шагнул, не отводя от меня блестящих глаз. Странно, в его
возрасте мужчины уже не раз видят женщин в разных степенях
одетости, верней, раздетости. Или дело в том, что он смотрит на
принцессу? Принцессу в тонких черных панталонах и обрезанной по
самое "не могу" черной же шелковой сорочке? Я выждала несколько
секунд и проговорила шепотом:
— Лорд Дженкинс, возможно, когда-нибудь вы объясните мне, почему
не закрыли глаза.
Насладившись зрелищем зажмурившегося Эрика, который для
разнообразия побледнел, я добавила:
— Завяжите вход палатки, чтоб сюда не явился кто-нибудь еще.
Пока Эрик прыгающими пальцами управлялся с завязками, я не
торопясь выбирала штаны и верх мундира. Отложив два набора, которые
могли бы подойти, я глянула на Эрика. Он снова стоял лицом ко мне и
на этот раз честно не смотрел.
— Ваше Высочество, — прошептал он. — Меня повесят или отрубят
голову?
Я надела белую рубаху, полюбовалась, как просвечивает черная
сорочка, прикрыла все это мундиром, и удовлетворившись тем, как он
сел, подвернула рукава. Лучше все равно не будет.
— Вы считаете, что заслуживаете казни, лорд Дженкинс? За что
же?
Штаны оказались чуть длиннее, но можно подогнуть. В сапогах все
равно не видно. Интересно, с какого худосочного адъютанта сняли
одежду?
— За нескромные мечты, Ваше Высочество, — тихо ответил Дженкинс,
— и смею доложить, отсечение головы — единственный способ
прекратить сие безобразие.