Тетушка на мгновение замолчала, прихлебывая чай, искоса
поглядывая на меня, но я следуя ее примеру, сделал тоже самое,
заодно и показывая свою сдержанность. И, пожалуй, именно она, так
присущая, по мнение мисс Фридман, всем настоящим арийцам, а она
была ярой последовательницей чистоты немецкой крови, нравилась ей
больше всего. Несмотря на то, что большую часть своей жизни она
провела здесь, на побережье Америки, тем не менее была безоглядно
влюблена в Германию. А однажды, когда по моей просьбе чистила мой
костюм, то заметила небольшую дырочку на лацкане пиджака, тут же
поинтересовавшись ее происхождением. Я без задней мысли ответил,
что это след от партийного знака НСДАП, и даже достал сам значок,
показывая, что мои слова не расходятся с делом. В принципе, после
того, как я вышел из больницы, я снял его, чтобы не привлекать к
себе излишнего внимания. Кто знает, как воспримут его наличие
местные власти? Почему-то не очень хотелось выставлять его напоказ,
хотя ни раз видел немецких военных, свободно разгуливающих по
городу, нисколько не стесняясь своей черной формы. Да и Германское
консульство с развивающимися свастикой флагами, тоже пока
воспринималось, вполне доброжелательно. Но скорее из некоторого
опасения, вызванного словами управляющего банком, привлекать к себе
лишнее внимание совершенно не хотелось. Зато в глазах тетушки Эммы,
стоило ей только узнать о том, что я принадлежу столь
прогрессивной, по ее мнению, партии, я тут же поднялся на небывалую
высоту, и даже в какой-то момент был приглашен в ее собственную
комнатку, куда явно не допускались даже приходящие подружки. Здесь
я увидел небольшой альков с висящим на стене портретом Адольфа
Гитлера, украшенным цветами, и виньетками. Хотя в душе, очень
хотелось просто оплевать этот портрет, или помочиться на него, но в
угоду фрау Фридман, все-таки назвал фюрера великим политиком.
Впрочем, назвав его так, я ничутиь не отступил от истины. Пока еще
он не успел запятнать имя настолько, чтобы быть всеми
презираемым.
Но, в данный момент, мне требовалось, как можно лучше укрепиться
на этой земле, и по возможности сменить имя. Поэтому я делал все,
чтобы было именно так, как я запланировал. Зато в глазах, счастливо
улыбающейся тетушки Эммы, я тут же поднялся на небывалую
высоту.