В шесть утра
заканчивается моя смена. Я устало переодеваюсь в раздевалке, мечтая рухнуть в
постель и проспать ближайшие сутки, когда ко мне присоединяется измученная
Инга.
– Тяжелая выдалась
ночка, да? – она криво улыбается. – Вроде отработала уже четыре месяца, а все
никак не могу привыкнуть к тому, что после смены ноги просто отваливаются.
– Боюсь тебя
расстроить, но и через два года твои ноги будут отваливаться точно так же, как
и сейчас.
– Черт, я
думала, что хоть потом станет легче. Ладно, это ведь ненадолго, да?
Я иронически
хмыкаю и ничего не отвечаю: два года назад я тоже думала, что работа
официанткой – это ненадолго, что скоро наша с Викой студия танцев окупится, и
деньги потекут рекой, и мне больше не придется носиться с подносами и терпеть
приставания богатеньких буратино. Ага, как же. «Лотос» едва держится на плаву,
а теперь еще и этот ремонт… И где взять на него деньги? Брать очередной кредит?
В моей голове
вдруг отчетливо вспыхивает картина сыпящихся на меня сверху купюр. Уже в
следующее мгновение я, разозлившись, прогоняю этот образ из памяти и начинаю
остервенело влезать в свои старенькие потертые джинсы. Предложи мне этот
мерзавец хоть в десять, сто, тысячу раз больше денег, я бы не согласилась и
тогда!
– Слушай, –
вдруг говорит вспомнившая о чем-то Инга, – это правда, что у нас сегодня был
сам Шабаев?
Я замираю, затем
делаю глубокий вдох.
– Да, правда, –
отвечаю ровным тоном.
– Ого! У меня
сестра работает в журналистике, говорит, он просто легенда…
– Он просто
наглый самовлюбленный нахал! – не выдерживаю я и с силой захлопываю дверцу
своего шкафчика. – И я не понимаю, почему вокруг него подняли столько шумихи!
– Ты правда не
знаешь? Девяносто пять процентов ювелирки нашей страны принадлежит ему, у него
мастерские, салоны, магазины – все. – У Инги загораются глаза. – Буквально на
той неделе он заключил сделку и приобрел еще одно алмазодобывающее предприятие
в Якутии, и, поговаривают, что он не собирается на этом останавливаться. Он
смял всех своих конкурентов и теперь держит фактически все нашу ювелирную
промышленность стальной хваткой, и ты не понимаешь, почему вокруг него такая
шумиха?
– Хорошо, он
богат…
– Это мягко
сказано, он долларовый миллиардер!
– Но что с того?
Деньги не сделают его богом, не остановят неизлечимую болезнь, не вернут
умершего человека к жизни. Он не всесилен, что бы он о себе ни думал, а думает
он о себе много. Мнит себя выше других, а без денег он кто? Ноль без палочки!
Это сейчас все заглядывают ему в рот и
готовы исполнять любую его прихоть, но заморозь его счета, на него никто и не
посмотрит!