– Ладно тебе байки травить. Чем оно может тебе мешать.
– Я не хочу об этом говорить. Это долго и неприятно. В другой раз, хорошо?
– Хорошо, – согласился Николай Иванович и, посмотрев на испорченную туфлю Немировича, спросил. – Это ты что, под бульдозер попал?
– Можно и так считать.
– Зачем к Бычкову попёрся?
– Рассказал ему о новых обстоятельствах. Думал…
– Плохо ты думал. Ты что, капитан, до сих пор не понял, как работает система?
– Понял я, всё понял. Не понимаю другого. Все вы это видите, а ничего не делаете. Вы сами мне говорили, что Бычков хороший следователь. Что ему можно верить. С ним можно работать. А на деле что?
– А на деле, Константин Сергеевич, раскрытое убийство, причём быстро, по горячим следам.
– Ха! – усмехнулся Немирович. – Раскрытое! Я посмотрю, что Каракуль и Бычков будут делать, когда Нечипоренко посадят, а убийца продолжит своё дело.
– Тьфу на тебя! – махнул рукой Ильин. – Ты чего мелешь? Я в этом городе уже тридцать лет живу, никогда такого не было.
– Ну-ну! – многозначительно сказал Немирович и отвернулся к окну.
Знал бы Костя, каким словом обзовёт его Ильин уже на следующее утро.
Валентин предупредил Немировича, что универмаг закрывается в восемь вечера. В половину восьмого Костя вышел из автобуса на остановке «Универмаг». Современное двухэтажное здание универмага располагалось на центральной улице. В вечерние часы, перед закрытием, покупателей было много. Советские люди на генетическом уровне умели мгновенно организовываться в очереди. Костя остановился сразу после входа. Над лестницей, ведущей на второй этаж, висело большое информационное табло. Костя пробежался взглядом и наткнулся на нужное слово «обувь». Первый этаж, секция номер два. Значит, Немировичу туда. На пути к секции извивался хвост очереди. Константин стал его обходить. Вдруг кто-то схватил его за рубашку.
– Вы последний? – спросила женщина с круглым лицом. – Что дают?
«Что дают?» Не продают, а именно дают. Так почему-то принято было спрашивать. А ещё Костю смешило расхожее выражение тех лет: «В ЦУМе выбросили югославские сапоги». Он всегда задавался вопросом, почему выбросили? Для Кости это звучало смешно, для многих других – призывом к действию.
– Так вы последний или нет! – домогалась гражданка.
– Нет, я не из этой очереди, – вежливо ответил Костя и пошёл дальше.