– Я думала, что он знает, что мы с тобой скоро станем родственниками, – заметила я, так и не подняв своего взгляда.
– Никто об этом не знает. Я не планирую родниться с твоей семейкой. И своим не собираюсь разрешить это сделать, – презрительно заявил он.
– Если ты так меня ненавидишь, почему решил помочь? – не смогла сдержать своего любопытства я.
В принципе, его откровение не стало для меня чем-то неожиданным. Именно что-то такое я от него и ожидала.
– Из-за Людмилы.
– Она тоже знает? – испугалась я не на шутку. Одно дело, когда о твоём позоре знают малознакомые тебе студенты и чужие люди, и совсем другое, когда об этом знает ребёнок, которого ты уже считаешь своей младшей сестрой.
– Нет. Её насторожило твоё подавленное настроение. Вот она и подумала, что ты из-за меня плачешь. Попросила успокоить тебя, и больше с тобой не ссорится. Я пообещал ей сделать всё, что в моих силах, лишь бы ты была счастливой.
– Спасибо, но не стоило.
Макс как будто и не услышал меня, а продолжил рассуждать вслух:
– Конечно, легче всего сказать Ваньке, что ты моя сестра. Уже бы назавтра все знали это, и ни у кого не возникло бы желания поливать тебя грязью. Многие знают, что мой отец серьёзный человек и никогда бы не позволил своей дочери так очернить нашу фамилию. Но тогда меня замучают вопросами о том, почему у нас разные фамилии, и почему я никогда не говорил о том, что у меня две сестры… Наверное, самый лучший выход из этой ситуации – оставить всё как есть. Пусть все продолжают думать, что мы встречаемся. Тогда эти бараны просто не посмеют что-то говорить о тебе плохое вслух. Да и такие дебилы, как Славик Торский, больше не посмеют подойти к тебе с предложениями интимного характера…
Я во все глаза смотрела на Ворона и даже боялась моргнуть. А потом и засомневалась, что у меня не слуховые галлюцинации. Я не могла поверить, что Максим Воронов по доброте душевной решил пойти на такие жертвы и помочь мне. И с трудом мне верилось, что он на это решился ради Люси. Он всегда действовал только в своих интересах. Именно эти свои мысли я и озвучила.
– У каждого из нас свои цели и интересы. Главное во всём этом то, что мы поможем друг другу. Вот и всё. Так что, ты согласна? – отстранённо изрёк Ворон.
– А тебе не будет противно изображать влюблённого в меня? – прищурившись, задала я вопрос. Очень хотелось отказаться от такой сомнительной помощи, но рациональная часть меня настойчиво советовала дать положительный ответ.