– Подсаживайся ко мне поближе. Будем греться.
Я сначала посмотрела на его руку, которую он положил на скамью возле себя, после заглянула ему в глаза, а потом осмотрелась по сторонам. Никого из знакомых я не заметила. Тогда к чему это?
Неуверенно, но я всё же подсела к Ворону ближе.
Подогнув под себя ногу, Макс вплотную притянул меня к себе и обнял обеими руками за талию, так что я теперь сидела к нему спиной, облокачиваясь на его грудь.
– Расслабься. – Голос Ворона раздался чуть слышно, но совсем близко от моего лица. – Представь, что ты сидишь со своим любимым…
Закрыв глаза, я глубоко вдохнула свежий весенний воздух.
Ворону было легко сказать «представь», а вот мне трудно это воплотить в реальность. Во-первых, ведь это был Ворон. Во-вторых, кроме Алекса мне некого было представлять. А воспоминания о нём были довольно болезненными. И тогда я решила вспомнить, каково это было сидеть на руках у отца. Уже через несколько минут я полностью расслабилась, уселась поудобнее и положила свою голову Максу на плечо. И к довершению ко всему, я взяла его за руку. Только сделав все эти манипуляции, я удовлетворённо выдохнула и открыла глаза. Мир в этот момент мне показался светлей, добрей и теплей. Радость, родившаяся в сердце, заполонила всю мою сущность. И это было так приятно…
Сколько такая идиллия продолжалась, я точно не знаю. Но вспомнив, что у меня ещё две пары, я хотела быстро выпрямиться и тем самым высвободиться из объятий Ворона, но он меня удержал.
– Что? – спокойно спросил он.
– У меня же сейчас философия! – ужаснулась я.
Этот предмет я не любила от слова «совсем». Преподаватель был у нас пожилым и жутко скучным. Он так читал лекцию, что клонило в сон даже самых бодрых.
– Успокойся, она минут двадцать назад началась.
– Как?
– Просто. Мы уже довольно долго здесь сидим.
– А я и не заметила, – поделилась я своими мыслями.
– Вот и хорошо, – хмыкнул Ворон.
Опять наступила пауза. Но продлиться долго ей было не суждено, ведь у меня в голове возникла мысль, которую я не могла не озвучить:
– Знаешь, а ты когда хочешь, можешь быть настоящим джентльменом.
– Не думаю. В том, что я сижу и обедаю со своей девушкой, нет ничего благородного.
– Ты не прав…
– Пусть каждый из нас останется при своём мнении. Но, прошу, впредь не называй меня так. Только не мне в глаза, – обыденным тоном промолвил он.