– Да, – отвечаю голосом, потому что тиски на моей голове не дают возможности пошевелить ей.
Низ живота снова пронзает желанием от его пошлости. Я внутренне сжимаюсь, противясь этим чувствам. Так не должно быть, но есть. Зародившееся внутри желание сильнее здравого смысла.
Теперь я больше не руковожу своими действиями. Сергей крепко держит мою голову, методично контролируя движения.
Сейчас ему абсолютно точно все равно, смотрю ли я на него, и что в принципе со мной происходит, его глаза закрыты от удовольствия, а все действия продиктованы похотью. Совсем скоро мужчина замирает, изливаясь прямо в горло. Я даже не чувствую вкуса его семени, так плотно и глубоко он заполнил меня. Сергей освобождает мою голову от тисков и кладёт руку мне на щеку, поглаживая ее:
– Ты молодец, – низким мягким голосом говорит мужчина. – Постаралась для меня. Я надеюсь, впредь будешь добросовестно относиться к нашему договору.
Мой личный дьявол поднимает ладонь выше и теперь уже гладит по голове. Молча. А я так и стою перед ним на коленях, опустив глаза вниз. Вот вроде и хвалит меня, но, в то же время, унижает. Это унизительно стоять вот так и получать похвалу, как какая-то собака, выполнившая очередную команду своего хозяина.
Я не человек. Для него – нет. Обида за себя и ненависть к себе же, заполняют меня до кончиков пальцев. Глаза режет от забивших их слез, а промежность до сих пор напряжённо ноет, в ожидании мужских прикосновений.
Сергей выходит из ванной комнаты, а я остаюсь. Начинаю, наконец, дышать и даю слезам возможность вылиться наружу.
2. Глава 1
Соня
Фурией залетаю в кабинет. Бросаю на стол тяжелую сумку на пару с небольшим букетиком, который мне только что всучил Марк прямо в коридоре, поджидая у лифта.
К концу недели я каждый раз становлюсь похожей на загнанную лошадь, которая вечно несется куда-то в бешеной скачке, нагруженная тяжелой стопкой договоров и отзывов на иски.
– Сонь, это конечно не мое дело, но, по-моему, вам с Марком уже пора пожениться! Сколько вы уже так обжимаетесь?! – начинает Ольга Геннадьевна, которая обычно не участвует в подобных обсуждениях, но к моей личной жизни относится с особенными материнскими чувствами.
Я ничего не отвечаю, лишь смахиваю с лица прядь волос, выбившуюся из прически.
– Знаешь, моя дочь, Катя, тоже вот так, – она берет небольшую паузу. – В общем, пять лет потратила на этого козла, а потом оказалось, что никакие серьезные отношения ему не нужны, а уж о детях я вообще молчу. Теперь сидит одна, никому не нужная в свои тридцать лет. Тебе оно надо?