Крепкий темноволосый мужчина медленно входит в комнату и вальяжно усаживается на край кровати. Как и в первую нашу встречу, он сейчас предельно серьёзен, а лицо не выражает никаких эмоций. О его настроении и расположении духа можно только догадываться.
– Ну, привет! – мягкий баритон наполняет комнату, нарушая гробовую тишину.
– Здравствуйте, – тихо отвечаю, и это одно единственное слово требует от меня недюжинных усилий.
– Как тебя зовут? – будничным тоном спрашивает мужчина, будто собеседует меня на работу. Хотя, если подумать, так оно и есть в каком-то смысле.
– Соня, – чтобы назвать имя, мне требуется немного больше времени, чем на приветствие.
– Соня значит. Красивое имя... Ну что, Соня? Раздевайся. Я хочу посмотреть на то, за что готов потерять приличную сумму денег.
После его слов, я ещё сильнее вжимаюсь в подголовник кровати и натягиваю одеяло до самого подбородка. Мужчина, в ответ на мои действия, громко смеется, запрокидывая голову назад.
– Я не собираюсь повторять дважды, как сейчас, поэтому постарайся запомнить с первого раза, – произносит мой собеседник уже будучи серьезным. – Тебя сюда насильно привезли? Или может быть тебе угрожали? Что-то не припомню такого. Ты пришла сама. И, по-моему, я был достаточно обходителен и достаточно конкретен в своих предложениях. Если ты передумала, то советую тебе уйти прямо сейчас, пока я даю тебе этот шанс. Но учти: нет сделки – да здравствует долг! Я понятно объясняю? – спрашивает он, выгибая бровь.
В ответ быстро-быстро киваю головой и слегка ослабляю хватку руками. Мысли о моей цели, ради чего я все это делаю, придают сил не сдаться и принять горькую правду, которая теперь является частью моей жизни. Я делаю это ради Марка, ради нашего будущего, нашей семьи.
– Если мы услышали друг друга, то я во второй и последний раз повторяю свою просьбу – раздевайся! – мужчина все так же сдержан, а его тон не терпит возражений.
Теперь я не имею никакого права противиться его просьбам. Должна быть покладистой и выполнять все, что он говорит, если рассчитываю получить от него желаемое.
Дышать получается с большим трудом. А бедное сердце стремится пробить дыру в грудной клетке. Силы на выполнение поручения взять просто негде.
Совершенно точно, мне было бы в сто раз легче, если бы мой покупатель сам набросился на меня, вырвал бы из рук одеяло, сорвал одежду. Но нет же! Он хочет, чтобы я самостоятельно подала ему себя на блюдечке, желает этим ещё больше унизить меня, по крайней мере, в моих собственных глазах. Показать, кем я стала, согласившись на сделку с ним.