Черт побери, да в моей родной Дубровице на кладбище имелась
могила, которая принадлежала бургомистру, который руководил городом
во время оккупации! И все это знали, каждый знал что этот
благообразный дядечка спокойно дожил аж до 1956 года! Буквально в
паре километров от районного центра, в маленькой деревушке... Что -
тоже решили не ворошить прошлое? И это притом, что солдаты,
вырвавшиеся из окружения или сбежавшие из плена, и освобожденные
подростки-остарбайтеры подвергались жесточайшей фильтрации и
проходили семь кругов ада?
Такая странная избирательность получалась. Рассказать людям,
опубликовать материалы про Альбеску, Крохмалюка и Озолиньша, по
мнению целого ряда облеченных властью товарищей? Не-ет, это не в
духе социалистического интернационализма, это повредит идее
братства народов и противоречит политике партии в целом...
Искоренили и победили коричневую чуму, одолели немца, и на сим -
точка. Достаточно. Досыць, как говорятэ белорусы. Можно почивать на
лаврах. И почивали - лет сорок...
А потом эта хрень приобретет новые уродливые формы, расцветет
буйным цветом и через каких-то восемь-десять лет на улицах братских
республик появятся замечательные плакаты в духе "русские не
уезжайте, нам нужны рабы и проститутки". Или - это другое?
Стрелочка не поворачивается? А этноциды в Закавказье и Средней
Азии, деление людей на граждан и неГров в Прибалтике - это тоже
другое? Или нацизм и шовинизм - это только про немцев и только про
Гитлера?
Если что-то ходит как утка, крякает как утка и ведет себя как
утка - то это утка, и точка. А имеет оно облик истинного арийца с
нашивками в виде двух молний в петлицах, или - бритоголового
голубоглазого москвича в берцах, или щирого чубатого хлопца в
вышиванке, или широколицего мамбета, или - бородатого джигита...
Какая нахрен разница? Человеконенавистничество - вот как это
называется. Плевать кто ты на самом деле, главное, что ты не такой
как я - потому получи киркой по темечку или отправляйся в
газенваген... Ладно, ладно, не сразу - в газенваген. Сразу -
поражение в правах, лишение права общаться на родном языке,
остракизм, потом - погромы, избиения, изнасилования и этнические
чистки. Удастся ли это предотвратить хотя бы тут, на этой одной
шестой части суши?
И каким таким боком к этой великой миссии можно приплести
румынского ублюдка, который уже много лет учит детей и внуков тех,
кого он сжигал заживо тридцать или сорок лет назад, петь
"Марсельезу"?