Сейчас Николя – это имя нашего командира и именно так он
приказал к нему обращаться искал кто навел и где база пиратов,
которые совершили налет на торговое судно, на котором находились
мы.
Наиболее очевидным следом были пропавшие повар и горничная за
день до отправления во Францию всей нашей компании. Николя потерял
свою невесту. Как потерял эта самая невеста нашла себе нового
жениха и теперь жила в другом доме. Если Николя и страдал по такому
случаю, то мы этого не заметили.
Прочёсывание старого города в поисках повара и горничной мне
казалось совсем бесполезным делом. Женщины там без мужчин не ходили
и даже те, которые появлялись были в глухой парандже. разглядеть
подробности было не реально поднимать паранджу что бы увидеть кто
находиться там было даже опасно.
Ну и как прикажете искать. Тут мне пришла в голову одна мысль. С
пропавшими нашими женщинами пропало несколько платьев бывшей
невесты Николя. Платья не были подогнаны по фигуре и что бы носить
эти платья тот, кто украл его должен посетить несколько раз
портного – подогнать по росту и фигуре. И такую подгонку лучше
делать у портного, который и сшил эти платья. В комплект к платью
надо еще несколько аксессуаров и приобрести которые тоже можно в
строго ограниченном перечне лавок. Николя согласился со мной и вот
мы трое направляемся в первый адрес.
Портной у нас тоже держит мастерскую на границе старого и нового
города и по вере он у нас выкрест / был иудейского вероисповедания
да вышел и него и теперь числиться католиком/. Не зря говорят – вор
прощенный, что иудей крещенный. Встретили нас плохо, и закройщик
сделал вид, то первый раз видит Николя и имел наглость пробовать
нас послать. Странный юноша он видимо ожидал, что мы развернемся и
рыдая уйдем в закат. Входную дверь в лавку мы заблокировали и
прошли внутрь. Входная дверь с внутреннего дворика была закрыта
потому никто больше войти не мог. В самой лавке мы нашли очень
много интересного. Начиная с мест моления с Торой и семисвечниками.
Наш выкрест перекрестился чисто для блезира и продолжал службы по
своей иудейской вере. Мне было всё равно, я вообще по той жизни,
что помню православный. Проблемы католиков меня не волновали. Но
осадок все-таки остался.
И множество товаров не относящихся к пошиву платьев и вообще
портняжному делу. Это было множество тюков с пряностями и табаком,
рулоны ткани и ящики с ювелирными изделиями явно уже имевших прежде
владельцев.