Теперь пришло время получать и нам
свои награды. Крест Почетного Легиона достался Николя и это было
справедливо. Нам с Пьером досталось повышение в звании и это
повышение было без приставки временно. И кроме о нашем поощрении
была строчка в приказе по Легиону.
Во французской армии и естественно и
во Французском Иностранном Легионе кроме орденов и медалей
существовали и поощрения в приказах. И хотя в этом случае не
полагались никакие специальные знаки, солдаты всегда находили
способы визуализировать награду. В различных полках были свои
особенности, но подвешивание к аксельбантам наградных
знаков-«олив», принятая в современной французской армии, идет еще
от традиций наполеоновских времен. Материал «оливы» (а также
«звездочек» на медалях) зависел от приказа, в котором был отмечен
военнослужащий. Медная олива – полковой, серебряная – дивизионный,
позолоченная – приказ по корпусу. Лавр на медали означал, что
военнослужащий был отмечен приказом по армии.
У нас о поощрении было объявлено в
приказе по Легиону и потому мы получили «оливу» позолоченную.
Теперь на мундире у меня на аксельбанте висела позолоченная «олива»
и любой понимающий человек понимал, этот сержант Легиона не просто
так грыз хлеб в этой экспедиции в Северную Африку. Пьер от
командования поимел нашивки капрала и такую же «оливу», как и у
меня. Были эти награды соразмерны нашим подвигам – вполне достойная
награда, могли вообще устно сказать спасибо и на этом всё. И мало
того нас с Пьером внесли списки кандидатов в офицерскую школу. Это
резко меняло отношение к нам со стороны офицеров и рядовых
легионеров. Французская армия не очень поменялась со времен
Бонапарта – социальный лифт ещё существует, и любой легионер может
носить в своем ранце маршальский жезл. Службу нам оставили прежнюю
в группе при Николя или при штабном офицере, отвечающем за разведку
и контрразведку при штабе экспедиционного корпуса в Северной
Африке. Форму мы надели один раз при награждении в штабе
экспедиционного корпуса и затем сняли и переоделись в простых
штатских по своему внешнему виду то ли мелких торговцев то ли
местных мелких бандитов.
Мы нашли подземную тюрьму, но там не
оказалось – ни горничной, ни повара Николя, которых похитили для
продажи в гарем местного пиратского деятеля. Но пиратский деятель
не пережил морскую прогулку за приключениями и товарами,
перевозимыми судном, на котором мы оказались
пассажирами.