Раздался еще один выстрел, и я ускорил шаг.
— Что там происходит? — я замер на полдороги, услышав знакомый
голос.
Вот это номер. Андрей Никитич Ушаков лично прибыл, чтобы узнать,
что с его правнуком. Точнее, с одним из правнуков. Похоже, Егор для
него действительно значит очень много, и эти твари чисто интуитивно
нашли уязвимое место всесильного Ушакова.
— Мы не можем войти. Там кто-то засел и отстреливается, —
ответил Устинов.
— Что значит, не можете войти? — раздражение в голосе Ушакова
густо переплелось с тревогой. Ну ещё бы, где-то там его ребёнок, с
неизвестной степенью повреждений, а они войти не могут. Тут любой
бы на его месте начал истерить.
— Мы не знаем, где находится Егор Александрович. Есть
вероятность, что при штурме... — Устинов не договорил, потому что в
этот момент я вышел из бокового коридора, соединяющего тот проход,
в котором я развлекался, и этот по которому в цех пытались зайти
бойцы клана вместе с главой. — Константин Витальевич, слава богу. —
Он выдохнул. — Вы сказали, что будете здесь, а когда мы вас нигде
не встретили, то подумали...
— Вы просто не там искали, — ответил я.
— Костя, Егор... — ко мне подошел Андрей Никитич, тяжело
опираясь на трость. За эти несколько часов, он, казалось, постарел
лет на десять.
— Он жив. Ранен. Сильно ранен, — сказал я, чтобы они не питали
иллюзий. — И ему нужна очень хорошая помощь. Но он жив и это
главное.
— Да, это главное, — Ушаков закрыл глаза и оперся на трость
двумя руками, словно силы покинули его. Я нахмурился и шагнул к
прадеду, чтобы в случае чего поддержать. Но Андрей Никитич уже
выпрямился, а его лицо приобрело обычное слегка отстраненное
выражение. — Где он?
— Там, — я кивнул на проход. — И нет, это не он в бреду
отстреливается. Сомневаюсь, что Егор сейчас на это способен.
— Кто с ним? — Ушаков подобрался.
— Люсинда, — я подошел к проходу, сел на корточки, и только
после этого высунулся, чтобы оценить обстановку. — И патронов у неё
много.
— Ты взял девочку с собой? — в голосе Ушакова, который
приобретал былую уверенность проскользнуло удивление.
— Я пока не сошел с ума. — Пробормотал я. — Когда я нашел Егора,
она была уже здесь, и, чтобы дурацких мыслей не возникло, — я
поднял руку, — её привез в мой дом Громов. Я в это время уже был
здесь. Но передатчик выпал, когда Егора тащили, поэтому я оказался
не рядом с ним, а в одном из коридоров. Как я понимаю, Люся нашла
общий язык с Паразитом, и он перенёс её сюда. Зачем, почему, я не
знаю. Этот кот поступает так, как считает нужным. И он с ней не
остался, знал, что девочка справится. И она справилась, что уж там.
Думаю, что тот урод, которого она убила, бежал сюда с одой целью,
добить пленника. — Я заметил, как при этих словах побелели костяшки
пальцев Ушакова на руке, сжимающей трость. — Мне нужно было решить
ещё одну проблему. Поэтому я устроил их в укрытие и дал ей обрез.
Вот только, похоже, нервы у неё всё-таки сдали, раз она палит даже
не на движение, а на звук.