Ой, мамочка…
Что творю, что творю!
А саму так и продолжало тянуть
проверить, как далеко могу зайти в своей выходке. Им ведь, правда,
никому нет до меня дела. Есть я, нет меня, здесь или где-то ещё. И
я не выдержала. На глаза попалась табличка с рисунком лестницы, и
я, забив на лифт и отринув все сомнения, свернула в её
направлении.
За спиной хлопнула тяжёлая дверь,
по-прежнему дрожащие пальцы легли на прохладные перила, а ноги
отдельно от разума понесли вниз.
Один этаж, второй, третий… пятый,
шестой… десятый…
Мозг, чтобы не впадать в панику,
отсчитывал каждую ступень, ноги перебирали их одну за другой, в
окнах вместо неба стали видны другие здания. А я всё шла и шла под
аккомпанемент сумасшедше бешено колотящегося сердца.
Тук-тук-тук…
Топ-топ-топ…
Всё быстрее и быстрее, пока голова
не закружилась уже по-настоящему. И я на очередном пролёте
вынужденно не притормозила. Отошла к окну, с отчаяньем уставившись
в него, с силой сжимая ограждение перед ним.
Там, за стеклом виднелась моя
свобода. Манила своими блестящими каплями дождя, что пролился на
мир за то время, в которое я становилась всё ближе к ней. Вот она…
там… через всего ещё двадцать восемь пролётов. В руках первого
прохожего с телефоном. А я стояла, смотрела перед собой, а по моим
щекам катились слёзы. Потому что я не могла. Не получалось. Меня
тянуло обратно. Хуже, чем тогда, в машине Тимофея, когда мне
казалось, что ещё немного и меня разорвёт пополам. Сейчас тоже
разрывало, но иначе. Щепкой вгрызалась в сердце и разум мысль о
предательстве. Хотя, вроде бы, с чего? Не сделала я ничего такого,
чтобы меня можно было в том обвинить. Это ведь Кайл украл меня, а
не я сама сюда приехала, так почему я должна здесь оставаться?
Почему не могу уйти?
И неоновой вспышкой загорелся в
разуме ответ: не хочу.
Я хочу обратно. Туда, где сильные
руки обнимут меня за плечи, крепко прижмут к себе, а родной голос
заверит в том, что всё хорошо, и мне нечего бояться. Когда он стал
мне настолько родным? Не знаю. Знаю, что не хочу его терять. Ни
самого Кайла, ни ощущение, что дарит мне одно его присутствие.
Защищённость…
Смешно — учитывая нашу ситуацию.
И грустно — потому что правда.
Рядом с белым волком я чувствовала
себя в безопасности.
— Дура, — отругала себя едва
слышно.
Оттолкнулась от перил и развернулась. Да, чтобы вернуться, мать
вашу! Я собиралась вернуться туда, откуда сама же только что
бежала. К тому, от кого по всем признакам должна держаться как
можно дальше. А я…