— Ты… Да ты… совсем спятил? — выдохнула зло и подскочила на
ноги, сжимая ладошки в кулачки, до побелевших суставов. — Он же…
Вот теперь нам точно хана, — простонала, упав обратно в кресло. —
Причём, обоим, — дополнила с самым обречённым видом, накрыв
ладонями лицо. — Но тебя хотя бы просто убьют, не придётся
мучиться, а мне без внуков теперь и правда лучше не возвращаться, —
отшутилась нервно.
Ухмыльнулся на такое заявление.
— Если у тебя имелись варианты получше, как бы преподнести ему
новую правду твоей жизни, надо было меня опередить, — сказал, как
есть, вновь возвращая себе телефон.
К этому моменту и остальные пассажиры рейса начали возвращаться
в салон. Но едва ли она их заметила, поскольку уселись они позади
неё, в самом начале. Одарила меня очередным недобрым взглядом между
пальцев, но по итогу промолчала, распрямилась в спине, провела
ладонями вверх, пригладив волосы, и сложила руки на груди,
отвернувшись к иллюминатору, хмуро глядя на виднеющуюся взлётную
полосу.
Не удивлюсь, если сочиняла себе новый план побега. Или же сразу
несколько. Или же в красках представляла, как её отец переломает
мне хребет, а её типа спасёт.
Вот тебе и пара…
Как бы от такого счастья не преставиться. Все знают, связываться
с людьми — себе дороже. Они слабее, но гораздо лживее и коварнее,
не чураются самыми низменными методами в достижении своих целей, а
потому — опаснее, никогда не знаешь, какой очередной подлости от
них ждать.
Но да ладно…
В проходе появилась стюардесса, а пилот по громкой связи объявил
о том, что они готовятся ко взлёту. Про запланированный маршрут,
естественно тоже напомнил.
— Москва, значит, — вновь взглянула на меня моя пленница,
выслушав чужую речь через механический передатчик. — И что мы там
будем делать?
— Я там живу, — пожал плечами, тоже возвращаясь в своё кресло
напротив неё. — Теперь и ты будешь, — оповестил, стараясь звучать
максимально беззаботно. — Как и все наши детишки, которых мы уже не
только себе, но и твоему отцу пообещали, — не удержался от
напоминания. — Ты же хочешь спастись от родительского гнева? —
закончил едва ли без ехидства.
И снова она посмотрела на меня, как на психа.
— Ты обещал, не я, — отозвалась, вопреки всему сказанному ей же
ранее. — Я вообще не собираюсь с тобой никого заделывать, — вновь
принялась заводиться. — Не думай, что, если я не стала выставлять
тебя козлом перед отцом, это что-то изменит в наших отношениях. Я
просто… — замялась. — Просто не хочу, чтобы кто-то пострадал. А так
и будет, если вы с ним схлестнётесь, — оправдалась не особо
уверенно, поджав губы в недовольстве.