— Тут ты права, так бы и в самом деле было всем намного лучше, —
подтвердил Тимофей мрачно. — Если бы волк мог отказаться от своей
пары, а волчата — забыть свою мать, — вздохнул, а через короткую
паузу добавил уже сухо: — Мы почти приехали.
— Как можно помнить того, кого не знаешь и ни разу не видел? —
нахмурилась, вновь глядя в окно.
Думала увидеть здания приближающегося города, но на деле за
стеклом проплывал всё тот же сельский пейзаж. Вскоре и вовсе лесная
окраина видна стала. К ней мы и свернули, продолжив путь вдоль
лиственных деревьев до нового поворота, ведущего вглубь чащи. И я
не знала, что меня удивляло больше: сам факт, что жить мне придётся
в лесу, или то, что туда вела асфальтированная дорога.
— Чтобы знать, не обязательно помнить только в мыслях, — сказал
на мои слова тем временем оборотень.
— А как ещё можно помнить? — призадумалась.
Перекрутила его прежние ответы про усиленные чувства основных
органов, и… Да ладно? Оборотни, что, реально в утробе начинают
ощущать всё настолько ярко? Не верю! Это же… невозможно. Уму
непостижимо! Как и то, что открылось моим глазам буквально через
пятьсот футов, как только мы въехали в открытые ворота.
Я внезапно попала в другой мир. Иначе не скажешь. Настолько
необычайно-сказочно выглядело увиденное мной. Первое, что бросилось
в глаза, когда мы проехали длинную аллею за воротами — огромный
фонтан посреди не самой маленькой площади, устланной камнем,
сложенным в причудливый узор.
И вроде бы, что такого? Ну, площадь, ну, фонтан, ничего нового и
необычного. В мире полно таких. Всё так. Верно. Но что это был за
фонтан! Я в жизни ничего подобного не видела! Настоящее
произведение искусства, вырезанное из цельного куска белого
мрамора.
На отвесной скале стоял волк. И настолько величественно он
выглядел, так и навевал мысль склонить перед ним голову. Будто
настоящий. И я натуральным образом с приоткрытым ртом зависла на
его разглядывании. Даже не приближаясь, можно было рассмотреть
каждую шерстинку, каждый из зубов в приоткрытой пасти, каждый
коготок на лапах. А глаза…
— Это что, настоящие изумруды? — вырвалось из меня против
воли.
Именно так. Поняла это, как только Тимофей притормозил, позволяя
мне рассмотреть статую полнее. Я вышла из машины и, по-прежнему
зачарованно глядя на волка, приблизилась к нему вплотную, замерев у
края чаши, где зеркальной гладью разлилась прозрачная вода. Она
вытекала прямо из скалы, тонкими ручейками стекала по её стенкам,
вливаясь в общую массу.