— Снизу или сверху? —продолжила язвить, пряча за этим истинные
эмоции.
Хм…
— То есть, успела рассмотреть везде, — сделал вывод, помолчал
немного, отметив, как её щёки опять заливает алым цветом, а затем
добавил напоказ задумчиво: — Пожалуй, начнём сверху. Как насчёт
этой части меня?
— Как насчёт того, что ты со всех сторон ужасен для меня?
Попыталась отодвинуться, но моя рука не дала ей этого
сделать.
— Тебя папа не учил, что врать не хорошо? — усмехнулся. — Или ты
немножечко извращеночка, именно поэтому вместо того, чтобы
пребывать в ужасе, раз я такой со всех сторон ужасный, ты так
сладко стонала мне в рот, зажатая между мной и моей машиной?
Симпатичное личико окрасило гневным румянцем, пока она открывала
и закрывала рот в возмущении, подыскивая подходящий ответ.
— А это и не я! — наконец, нашлась со словами. — Это ваше
притяжение. И… Ничего кроме. Оно заставляет меня чувствовать всё… —
взмахнула рукой с вилкой, — это. А на самом деле ты даже не в моём
вкусе. Говорила же, не люблю брюнетов, — уставилась на меня с
вызовом.
Усмехнулся повторно. Упрямая. Слишком заметно срывалось девичье
дыхание, с каждым уходящим мгновением, чем дольше я пребывал рядом
с ней, становясь тяжелее и медленнее, в то время, как сердце
наоборот учащало свой ритм.
Вот как тут удержаться?
— Сейчас тоже оно? — уточнил, склонившись ближе.
— Да, — выдохнула, прогибаясь в спине назад, глядя на меня не
мигая.
Хотя это вряд ли уберегло от того, чтобы ощутить, как плотно
упирается в неё мой непроходящий вот уже сутки опять же по её вине
стояк. И на этом, пожалуй, хватит.
— Хорошо, что ты это осознаёшь, — выдохнул, прежде чем
отстраниться. — Приятного аппетита, — пожелал.
Фактически сам себе пинка дал, чтоб реально отойти от неё. Даже
сумел сдержать сопутствующий недовольный рык, свидетельствующий о
том, что ещё немного, и я точно слечу с катушек. Хоть в душ иди и
онанируй.
В душ, кстати, я реально пошёл. Новая порция
ледяной воды мне на голову пришлась очень кстати. А пока стоял под
хлёсткими струями, уперев кулаки в стены, очень старался перестать
слушать всё тот же скорый ритм чужого сердца, что отражался в ушах
ничуть не тише собственного.
Сколько бы так простоял…
Но будущая мать моих детей передумала есть дальше. Немного
погодя и вовсе вышла из кухни. Хотел бы я, чтоб одумалась и тоже
поднялась на второй этаж. Ещё лучше — чтоб взяла все свои
возражения обратно. Сдалась. Но нет. На улицу пошла. А я, как на
всё той же привязи, рванул за ней. В первое мгновение. Уже потом,
как только понял, что именно собирался сотворить, сцепил зубы
покрепче, схватившись за дверной косяк. Косяк, в отличие от
майбаха, выжил. Испортился правда малость. Пока невидимый поводок
на моей шее затягивался всё туже, по мере удаления хрупкой фигурки,
я опять проклинал всё на свете. По итогу усмирило лишь то, что не
так уж и далеко она ушла. Судя по едва уловимому скрипу, села на
качель около дома. Там и осталась. Это позволило вернуться в душ,
немного успокоить свою беснующуюся волчью сущность, затем нормально
одеться. Пока собирался не только с соответствующим внешним видом,
но и мозгами, заодно прикинул, чем заняться оставшуюся часть
дня.