Нельзя что ли было промолчать?
А это его показательное раздевание —
так и вовсе…
Я ведь и правда забыла, как дышать,
поняв, что он затеял. Как приподнялась на локтях, чтобы встать с
постели, так и замерла, глядя на то, как он сперва подхватывает
край футболки, а затем тянет её вверх, постепенно оголяя спину.
Поясничный отдел, середина спины, плечи…
Я жадно следила за тем, как
перекатываются мышцы под смуглой кожей, а перед глазами стояла
картина из сна, где я с нажимом проводила по ним кончиками пальцев,
оставляя белесые полосы от ногтей, превращающиеся в алые росчерки,
пока её обладатель целовал мою грудь и шею. И всё это враз
позабылось, когда с него спали штаны, позволяя оценить упругий зад.
Красивый такой зад. Никогда не интересовалась настолько досконально
мужской внешностью, но тут взгляда отвести не получалось. А уж
когда Кайл обернулся…
Мать. Моя… Почему ты не волчица?
Было бы куда проще, будь ты ею. Не пришлось бы мне так страдать и
мучиться сомнениями. И сбегать обратно на первый этаж в приступе
стыда и совести. Жаль, стена разрушена, а то бы я с удовольствием
поорудовала ещё нашедшейся ранее в подвале кувалдой.
Но это же надо… снёс стену одним
усилием воли. Не прикасаясь! Как и правда какой-нибудь волшебник, в
которых я никогда особо не верила. Даже в Санту в далёком детстве.
Я слишком привыкла смотреть на всё с точки зрения логики и науки,
так что существование оборотней ставило в тупик. Их сила. И смена
облика. Никаких тебе ломаний костей, просто оп и волк. Оп и опять
человек. Что-то совершенно невероятное. И я по-прежнему не знала,
как лучше реагировать. Выглядело происходящее и впрямь самым
настоящим чудом. Точнее, Кайл.
Он, кстати, с того момента, как мы
сели в машину, упорно молчал, был сосредоточен исключительно на
дороге. Я — тоже. Решила не лезть под руку. И вообще, хотел бы, сам
заговорил. Хотя нет-нет, да посматривала в его сторону. Несколько
раз даже порывалась начать беседу, но так и не решалась.
— Если очень хочется меня о чём-то
спросить, можно просто спросить, не обязательно самой додумывать, —
заметил он мои косые взгляды.
И я решилась.
— Прости, — выдала, задержав
дыхание. — За то, что заснула вчера.
Сказала и отвернулась, чувствуя, как
щёки заливает горячим румянцем смущения. И вообще непонятно, с чего
я тут перед ним извиняться надумала. Но слова сорвались с языка
раньше, чем я успела их обдумать.