Вслед за первым, умертвия потянулись
к нам уже более уверенно. Видимо проторили себе дорогу, огня не
было и их больше ничего не сдерживало.
Арик бросился в самую гущу, ловко
разрубая их мечом. Никогда раньше не видела его таким! Если
выживем, из него выйдет потрясающий воин.
Лекарь с целителем тоже достали мечи.
Они были одноручные, явно легче, чем у Венсона. Но они вроде с ними
неплохо управлялись. Я же отошла в дальний угол и практиковалась в
пакостничестве. Вообще-то, такой предмет был у ведьм - порчи там,
сглаз и прочая чертовщина. Но и я кое-что могла. Этому магическую
подножку и он ловко упал прямо на меч Ромала. Этому порчей в спину
и он проскочил Арика, не задев. А на этого проклятье невезения… и
его тут же убивает Димран, причем случайно. Снова подножку… и
опять.. Порча.. Огненный сгусток, чтоб подпалить одежду и
отвлечь…
Я не знаю сколько это продолжалось.
Даже Лар выглядел растрепанным, что уж говорить о студентах. Мы
держались из последних сил, как говорится, на чистом упрямстве.
Времени выглянуть на улицу не было, но шум там не умолкал. К нам с
каждым разом ломилось все больше умертвий, ребята уже спотыкались
об их тела и топтались по ним же. Становилось тесно и страшно.
В какой-то момент я проворонила
очередной почти скелет, пока плела заклинание, и он дошёл до меня.
Я выхватила кинжал, которым сегодня еще не было возможности
воспользоваться и всадила ему в глаз. Красный камень на рукояти на
мгновение засиял и погас. Вытащила испачканное оружие и уловила
перемены.
Ребята замерли, даже на входящих
мертвяков никто не обратил внимание. Лорд отвлекся от окна и
обернулся к нам прямо с сияющими заклинанием руками. А Арик Венсон
выронил свой меч и окровавленными руками зажимал дыру в животе. И
падал.
Вот тут меня пробрало.
Не так много у меня близких людей и
терять их я была не готова. Тугой смерч дикой безжалостной силы
закрутился у меня в груди, я забыла как дышать, а запах дождя
перебил даже вонь от останков. Отвести обезумевший взгляд от
упавшего друга я не могла. Именно тогда поняла, что я общем-то уже
не одна и есть люди, за которых мне страшнее, чем за себя.
И я закричала.
Темнота была странной. Вязкой,
плотной, как кисель. В ней слышались шорохи и звуки, противные
запахи, которые я не могла опознать и кто-то приближался. Всего
лишь силуэт, намек на человека (или кто это мог быть) и неуловимое
чувство чужого присутствия.