- А потом я срулил в рулёжку, и вот я
перед вами. Товарищ командир, разрешите, я пойду,
переоденусь?
При этих словах в кабинет постучалась
ещё и Леночка Петровна. Спросив разрешение войти, она получила
утвердительный ответ. Да сколько можно меня мурыжить!
Майорова только слегка сдвинула очки,
осматрев собравшихся. Особенно её привлекла фельдшер, продолжающая
накапывать себе успокоительного в столовую ложку.
- Мы с ним потом пообщаемся, Геннадий
Павлович, - сказала она. - Я свою работу здесь
закончила.
- Тогда, прошу в мой автомобиль.
Водитель вас отвезёт обратно, - сказал Добров, открывая
дверь перед психологом. - Швабрин, раз
уже переоделся, сразу в кабинет. Родин - как снимешь ВКК. И Реброву
пока на глаза не попадайся, а то... – не успел Добров закончить
фразу и выйти с Майоровой из кабинета.
На улице послышались крики и ругательства Реброва на весь белый
свет ещё на подходе к зданию. Даже
Майорова не удержалась и расплылась в улыбке. Добров лишь покачал
головой.
- Ну сколько можно! Почему опять этот
Родин заимел на свои французские булки очередные неприятности? Как
ты его готовил? - кричал Вольфрамович на кого-то.
- Командир, всё сделал парнишка
правильно. Хорошо подготовили..., - пытался этот кто-то
оправдаться. По голосу смахивал на Валентиновича.
- Да знаю, что он хорош. Как самолёт
осматривали, что он теперь на люльку от мотоцикла похож? Что с
тормозами, я теперь тебя спрашиваю? - не унимался
Ребров.
- Товарищ командир, я ж только недавно
к вам перевёлся. Не знаком ещё с особенностями истребителей, -
отвечал ему другой человек.
Им был, судя по голосу, новый инженер
комплекса. Старший лейтенант, которого перевели с транспортной
авиации.
- Да кто вас таких выпускает? Раньше
что обслуживал?
- Ан-2, товарищ командир.
- Я тебе твои «кукурузники» ещё
припомню, Олежа. Вон пошли, мне надо ещё в дёсна расцеловать
нашего... - не договорил Ребров, поскольку вошёл он в коридор и
оказался, видимо, лицом к лицу с Майоровой и Добровым. - Могу и
вас, Елена Петровна, но я женат. Поймут неправильно.
Никто не смог сдержать улыбок или
смеха.
- Товарищ командир, разрешите я
переоденусь? Очень надо, - уже, практически, прямо намекал я на
свою надобность в туалете.
На меня почему-то никто не обратил внимания, за исключением
Леночки Петровны. Ну не вовремя она пришла.