Спустя пять
минут, облаченная в длинный просторный балахон с капюшоном, я стояла в кабинете
ректора. Привычно тикали на стене часы. Тихонько царапали оконное стекло ветви
древнего дуба, разросшегося до невероятных размеров. Стены просторной комнаты
оплетал сложный фосфоресцирующий узор сильного заклинания – защита от
прослушивания была усилена. В воздухе витал привычный аромат древних пергаментов,
смешанный с корицей, которую Хагай любил добавлять в кофе.
Но сегодня к
привычному запаху прибавился ядовито-сладкий женский парфюм, от которого щипало
в носу. Рашель, советница Его Величества короля Иоарда, все еще была в
кабинете. Она сканировала меня взглядом, отчего вдоль позвоночника проползал
неприятный холодок. Видеть мое лицо, спрятанное в глубине капюшона, как и тело,
надежно укрытое балахоном, советница не могла. Даже руки защищали длинные
широкие рукава и кожаные перчатки. Только кончики простых черных кожаных
ботинок торчали из-под подола, но и они были совершенно обезличенными.
Рашель
рассматривала не внешность, а мою ауру, определяя по ней степень силы и
магического дара. Я могла бы закрыться, спрятаться за одним из щитов, которыми
овладела в совершенстве. Но слишком хорошо понимала: делать этого не следует.
— Неплохо,
неплохо, — провозгласила Рашель глуховатым, внушающим интуитивный страх
голосом. — Довольно одаренная особа. Но вы ведь понимаете, насколько серьезно
то, о чем я прошу?
Аура самой
советницы была скрыта почти полностью, лишь слабые всполохи алого изредка
пробивались наружу. Рашель была сильно взволнованна, раз не могла сдержаться. А
ведь она как никто знала, насколько тонко чувствуют других людей метаморфы, в
буквальном смысле видят насквозь. Потому приходя в академию, все скрываются. По
крайней мере, пытаются сделать это.
— Понимаю, —
согласился ректор Хагай, побарабанив пальцами по подлокотнику глубокого
кожаного кресла. — Зилла, наша тридцать третья — лучшая на курсе. С отличием окончила академию
и готова послужить королю и королевству. К тому же она намного лучше справится
с ролью, благодаря одной своей особенности.
В ауре Рашель
промелькнул желтый, цвет, означающий волнение и внутреннюю напряженность.
Советница была удивлена в крайней степени. Что ж, наш Хагай умел производить
должный эффект. И мог без труда подобрать нужную Тень для любого задания.