— Где тебя черти носят, tatlim?
— То же самое я могу сказать тебе, Ран, — на повышенных тонах произносит совсем не тот голос, который я ожидал услышать. Мне кажется, я слышу фоном эхо, словно абонент находится в закрытом пустом помещении.
— Дайан, почему ты звонишь с телефона Алисии? — внутренности снова скручивает от дерьмового предчувствия.
— Потому что ты и твоя змеиная семейка довели девочку до нервного срыва, — кричит в трубку сестра. — Зачем эта старая поганая сука притащила с собой Жасмин? — Дайан рыдает, а я, онемев, молчу, слушая оглушительный звон пульса в висках. — Какого черта, Мир? Почему ты ни разу ей не позвонил?
— Там, где я находился, это было невозможно, — глухо отвечаю я, ловя настороженный взгляд Адама Саадата. — Где она?
— Мы слишком поздно ее нашли. Лиса была без сознания, уронила телефон, не успела позвать на помощь. А ты… Тебя, как всегда, нет. Гори в аду твой гребаный Анмар…
— Дайан, где она? — настойчиво повторяю вопрос. Сестра горько всхлипывает.
— В госпитале… в реанимации, — снова слышу сдавленный плачь, отдающийся болезненной резью в груди.
Телефон начинает вибрировать от параллельных звонков. Два, три, четыре, десять. Очнулись все разом. Не различаю имен. Номера абонентов расплываются перед глазами.
— У девочки кровотечение. Очень сильное.
— Я сейчас приеду, Дайан, — резко встав, разворачиваюсь и иду по проходу к выходу из лайнера.
— Это уже не поможет, Мир, — каждое ее слово, как забитый гвоздь в сердце. — Мне жаль. Прости, я не хотела на тебе срываться. Я тебя жду. Врач подошел, мне надо поговорить… — она скидывает вызов, звенящая тишина режет слух.
Я стою столбом, невидящим взглядом уставившись на перепуганную бортпроводницу, вставшую на пути.
— Ваше Высочество, выходы заблокированы, самолет готовится к взлету, — побледнев до мелового оттенка, шелестит одними губами.
— Открыть, — отдаю короткий приказ. Девушка мотает головой, бормоча, что это невозможно. — Свяжись с пилотом. Быстро.
— Амиран, — на плечо ложится тяжелая ладонь с татуированными пальцами. Адам Саадат. Набрав воздуха в легкие, беру себя в руки и оборачиваюсь. — Объяснишь, что происходит? — спрашивает шейх, сдвинув брови. Лицо напряжено, на скулах гуляют желваки. Из-за его массивной спины выглядывает не менее обеспокоенный Мердер.