– Я, наверное, часто бываю не прав, – ответил Велибор. – А что это за помещение? Мы в подземелье монастыря?
Велибор пытался привыкнуть к необычной реальности, он открыл глаза, сложил руки козырьком и впился взглядом в темноту, обволакивающую дорожку яркого света.
На миг ему в голову пришла безумная мысль, что он стал объектом похищения внеземной цивилизацией и находится сейчас в помещении, где жертвы безропотно ожидают своей очереди, чтобы подвергнуться затем какой-то страшной процедуре.
– Сейчас это зрительный зал, – отозвался голос.
Велибор поднял руки и, обнаружив, что они не скованы наручниками и не привязаны к подлокотникам, успокоился. Он пошарил по сторонам в поисках других сидений.
– Тогда почему нет рядов, а только одно кресло?
– Потому что этот спектакль подготовлен для тебя, он будет поставлен только сегодня!
– Может быть, вы перенаправите свет на сцену, он бьет мне в глаза, и я ничего не вижу, – Велибор немного поерзал на стуле, поправил шарф, прикрыв им часть лица и попытался рассмотреть хоть что-то в темноте около него. – Я ничего не вижу, – повторил он.
Смешок вновь зазвенел в зале.
– Всё идет по плану, Велибор, просто не по твоему, но тебе волноваться не о чем, потому что план уже существует.
Велибор сделал удивленное лицо. Он внимательно осмотрел внутреннюю сторону ладоней, широко расставив пальцы, потянул себя за волосы, дотронулся до кончика носа. После минутной концентрации на себе Велибор обратился в зал.
– У вас такой странный голос, – усмехнулся он, – я не могу понять, принадлежит ли он женщине или мужчине.
Свет еле заметно подмигнул.
– Разве это сейчас важно?
– Наверное, нет. Меня никто не слышит, только вы?
– Никто? Если точно знаешь, что сказать, всегда найдется тот, кому это предназначено! – ответил голос.
Велибор приложил руку ко лбу и глубоко вздохнул. Он пытался вызвать хоть какие-то мысли, но его разум упрямо молчал. Поглощавшее его было необъятным удивлением, препятствующим элементарному анализу.
– Не знаю, о чем говорить, я в замешательстве…
Воздух в темноте возле стула загустел, Велибору показалось, что сам голос стал материализоваться, принимая форму предмета.
– Велибор, ты уже не зритель! Будешь оправдываться перед публикой. Главное, чтобы твои оправдания звучали убедительно и красиво. Публика избалованна, требовательна!