Я вздохнула и, достав из пакета куклу с верёвочными косичками, улыбнулась. Первая игрушка, которую я сама выбрала для дочери. Провела по светлым волосам, по оборкам платья. К глазам подступили слёзы. Но это были совсем другие слёзы – слёзы, рождённые нежностью.
Амин
Из-за незапланированной поездки в город день пошёл кувырком. Возвращаясь, я до последнего следил за такси Сабины через зеркало заднего вида. Машина здесь – само собой разумеющееся. Но чёрт! Удостовериться в надёжности – всё, что я мог. А в памяти обёрнутое белым саваном женское тело…
Я порывисто расстегнул рубашку. Из-под кровати появилась собачья морда. Зевая и размахивая хвостом, щенок кинулся ко мне. Чуть ли не с ходу принялся лизать ноги.
– Пошёл отсюда! – оттолкнул его я. Видимо, недостаточно сильно. Собака подошла снова. – Пошёл, кому говорю!
Псина обиженно заскулила и наконец оставила меня в покое. Но только я сделал пару шагов к кухне, присела прямо на половик. Да блядь! Я выдернул его прямо из-под ушастой твари. Вот же мелкая сука! В больших карих глазах отразилось недоумение.
– Быстро! – открыл дверь. – Кому говорю?!
Собачий хвост заметался пуще прежнего. Я поглубже вдохнул. Бросил половик на веранду. Щенок вдруг громко чихнул. Подошёл и сел рядом, привалился к ноге и задрал голову. Желание взять его за шкирку и вышвырнуть пропало. Я нагнулся и погладил его. Вышло это совершенно бессознательно.
– И что дальше?
Ушастая тварь лизнула мне пальцы. Уши у щенка были чёрные, на бровях рыжие подпалины. Длинный белый хвост пару раз ударился о деревянный пол. Пёс лизнул мне пальцы.
– Что тут у тебя? – я присел и, взявшись за обмотанную вокруг шеи голубую верёвку, прочитал выгравированную на прикреплённой к ней подвеске в виде лапки надпись: «Tasia».
– Сука, значит, – хмыкнул я, потрепал ещё раз. – Оно у тебя на морде написано.
Утром Захар говорил что-то и про кличку, и про породу. Но мне было не до того. После ночного «визита» в домик по соседству сон не шёл. Я открыл ещё одну бутылку бургундского, но и оно не лезло в глотку. Согнутая в колене нога Сабины, детская кроватка…
Съездить к ней? Или снова дождаться ночи? Пока я стоял под прохладным душем, пытался определиться, как поступить. Нужно было ещё как-то передать ушастую шавку. Накинув на плечи полотенце, я вернулся в спальню и хмыкнул. Тварь стянула на пол рубашку и теперь невинно смотрела на меня, лёжа на ней.