– Так, номер два и пять – пошли вон. Остальные стали в рядок у стеночки. Богдан – марш на подиум! Деточки – по одной к нему… Богдан, я сказал, марш на «язык»!
– А волшебное слово, – процедил Богдан.
– О, господи! Крекс-фекс-пекс! Бегом!!! – проорал фотограф.
Богдан нехотя встал и поднялся на подиум. Там он встал у самого края, а девушки по одной подходили к нему, облокачивались, улыбались – словом, делали все, чтобы угодить противному деспоту.
– Так, шестая, первая и третья – проваливайте, – скомандовал фотограф. Рядом с Богданом осталась только одна.
– Да, тоже не бог весть что, – скривился фотограф. – Я всегда предпочитал работать с Дашенькой… – Алла Леонидовна предостерегающе шикнула на него. Богдан скривился.
Девушки сошли с подиума. Одна из них, проходя мимо Милены, отчетливо, хотя и тих произнесла: «Говнюк». Милена тихо хихикнула. Фотограф обернулся.
– Я все слышал, – произнес он, и тут его взгляд упал на Милену.
– А ты, почему не на «языке»? А ну, ноги в руки, и бегом на насест!
Милена удивленно округлила глаза.
– Я?
– Ну не я же! – возмущенно проорал фотограф. – Бегом марш!
– Но я не манекенщица, я менеджер этой компании, – попыталась объяснить Милена.
– А мне по х… – прорычал фотограф и повернулся к стоящей на подиуме девушке, – а ты пошла отсюда!
– А ведь и верно, голубушка, – оживилась Алла Леонидовна. – Вы удивительно красивая пара. Вы прекрасно будете гармонировать друг с другом.
Милена беспомощно посмотрела на Дмитрия. Тот пожал плечами. Богдан хмуро кивнул, видимо, ему уже прискучила роль молодого влюбленного. Милена вздохнула и пошла по ступенькам наверх.
– Эй, а туфли! – заорал фотограф. – Туфли надень!
Милена посмотрела на зажатые в собственной руке туфли, стиснула зубы и осторожно натянула жесткую кожу прямо на кровоточащие мозоли.
– Замечательно! – воскликнул фотограф. – Теперь надевайте костюмы и начнем работать!
Спустя несколько минут, Богдан и Милена, облаченные в костюмы конца девятнадцатого века, стояли на подиуме. Фотограф бегал вокруг них, непрестанно щелкая затвором и давая ценные указания. Милена страдальчески улыбалась, щурясь от осветительных приборов. Богдан скалился в дежурной улыбке с абсолютно бессмысленным взглядом.
– Ножку отставить. Так. Почему на лице такой зажим, девушка. Улыбаемся, шире, радостнее! Вот так.