Простые слуги снова и снова поглядывали в небесную высь, когда
раздавался шум, и среди облаков проносилась очередная небесная
баржа, на которых прибывали представители аристократических
семейств. Некоторые баржи были больше, другие — меньше. Некоторые
семьи принадлежали к числу вассалов Секты Жемчужного Истока, другие
находились с ней в деловых отношениях. Некоторые отправляли
единственного посланника, другие являлись всей семьёй из дюжины и
более человек, включая грудных младенцев, которых мамы кормили либо
собственным молоком, либо, если те были немного постарше — молоком
всевозможных волшебных зверей и монстров, которые водились в
пределах Запретного Леса.
Наконец трибуны стали постепенно наполнять ученики Внешнего и
Внутреннего круга. Все были одеты в свои нарядные мантии. На
женщинах сверкали, переливаясь небесным блеском, пёстрые
драгоценности.
Были здесь и слуги, но совсем немного, и все они теснились у
подножия трибун, не смея подняться наверх. В своих тщедушных
одеждах они заметно выделялись на фоне благородных гостей, знамён,
которые развевались на ветру, каменных и деревянных колонн и прочей
роскоши, которую они возводили своими руками и среди которой
смотрелись инородно и «неуместно».
— Эй, девчонка! Кыш отсюда! Живей, не мозоль глаза.
— Ах, простите! — немедленно извинилась и поклонилась Лу Инь,
когда к ней обратился грубый голос. Она было побежала к остальным
слугам, которые теснились за оградой у подножия трибун, но вовремя
себя остановила и помотала головой.
— Чего встала? — снова рявкнул бородатый мужчина примерно сорока
лет, который, судя по чёрной повязке на его грубой одежде, был
начальником прислуги.
— Я не... эм... я собираюсь пройти... то есть попытаться пройти
экзамен, — запинаясь ответила Лу Инь.
— Ты? — мужчина вскинул свою кустистую бровь, а затем
усмехнулся. — А, ясно... Да, бывают среди вас такие... Мелкая ещё,
дурная... Ну давай, «пытайся». Только у господ под ногами не елозь,
ясно тебе? А то я тебя... — с этими словами он вскинул свою сильную
работящую руку.
Лу Инь быстро закивала. Между делом она отметила, что грозный
жест, который провернул мужчина, был довольно медленным... Но
говорить ничего не стала, прогнала эти мысли у себя из головы и
неловко проследовала в сторону толпы, в которой собирались молодые
воины.