Гардероб оказался комнатой, где стояли несколько дам и выдавали номерочки. Все вежливые, улыбались нам с Лолой.
Если что, она сама впервые в таком месте. И, похоже, немного растерялась. Встала у зеркала, оценив своё золотистое платье в пол с разрезом от бедра, которое сочеталось с интерьером. Как своя здесь.
Я сообразила ей шикарную укладку. Оставалось чуть приоткрыть губы, что она и сделала, и идти на охоту. И не факт, что тот, кто её пригласил, увезёт Лолу в светлое будущее, она сегодня будет нарасхват.
У гардероба стояли небольшие кресла, обитые бархатом. Лола сунула мне свой телефон и присела на одно из них. И я, тайно позорясь, исподтишка сделала ей около пяти десятка фото. И даже у лестницы.
Голодные интернатки, вырвавшиеся в мир шоколада и сливок.
Дорогие гости на дорогом фуршете, высокопоставленные и влиятельные люди. Сверкали и показывали себя. Не факт, что эти дамы и господа имели утонченный вкус, просто хорошо выбранный стилист, вроде меня, может создать невероятный образ.
Всем по потребностям и деньгам. Изысканные движения, дорогостоящие наряды. Воздух пропитался запахами дорогого парфюма.
Не стесняясь, на закрытой вечеринке те же самые политики демонстрировали свой успех и богатство. Естественно для таких безупречный сервис. Дрессированный обслуживающий персонал, под цвет мрамора в белых костюмах, с добавлением серых тонов. Все лица приятные и возрастом не старше меня. И хотя я случайно попала на это мероприятие, почувствовала себя нужной и очень важной, так мне улыбались, так обходительно обращались.
Потянулись известные личности. Лолу целовали в щёку, в основном мужчины. Мы поплыли в банкетный зал.
Здесь паркет, несколько каминов, на какой-то европейский дворец похоже.
Но имелась барная стойка, спрятанная за занавеской из ползущих растений, жалко ненатуральных.
Сцена, а также танцпол. Шведские столы ломились от еды, удовлетворяющей любые капризы публики. У стен диваны и кресла.
Похоже, этот фуршет будет незабываемым для меня.
Встав с тонким фужером шампанского в стороне, я внимательно смотрела на происходящее.
— Лолочка, можно поговорить с тобой, минут пятнадцать, — нашёптывал мужик в возрасте моей подруге.
А что так мало? Десять минут на поцелуй, три минуты, чтобы достать, и сам процесс.
Они были уверены, что я их не слышала. Но я девушка понимающая, отвернулась, сделала вид, что скучаю. Но одна не осталась.