- Да, - кивнула она и немного подвинулась. Наверное, её было
неприятно прижиматься к нему. Ну конечно, если не думать о том, что
он шут – она сразу видно, птица высокого полёта, не чета ему – рабу
и голодранцу.
Под шубой было тепло. А ещё теплее – от камешка, что он держал в
руке. Даже больше – он почти обжигал. Да что за камень такой
странный?
Он отложил яблоко и всё прочее, чем жонглировал и уложил камешек
на ладонь. Ровный, серовато-синий, с гладкими краями. Такие,
наверное, выносит на берег море. Он читал об этом. А ещё слышал
рассказы мимоходящих странников.
Камешек действительно согревал. На открытой ладони да на таком
морозе он должен был давно остыть, но не остывал. Наоборот, грел,
давая ровное тепло.
- Потрогай! – Мик не смог сдержать восхищения, протягивая камень
жене. Вот это чудо!
- Горячий! – Она дотронулась до него, а потом спросила
недоумённо. – Что это за камень? Откуда?
- Не знаю, - Мик покачал головой. – Один странник дал мне его, в
благодарность.
Он хмыкнул, покачал головой и замолчал. По правде сказать, там и
благодарить то было не за что. Просто как-то пару лет назад,
грязной промозглой осенью, к ним забрёл странник. Старик, с длинной
белой бородой и седыми жидкими волосами. Выглядел он жалко, а рядом
притулилась такая же жалкая собака. Закон в этих землях был суров –
если хочешь крова и тепла, если желаешь, чтобы тебя накормили –
отрабатывай как умеешь. Кто-то – играл музыку, кто-то – пел,
надеясь понравиться князю, кто – жонглировал или смешил народ, кто
– обучал разным всяким трюкам собаку, кто рассказывал дивные сказки
или истории, да такие, что заслушаешься. Но старику было холодно и
голодно, он кашлял, его глаза слезились, а голос от простуды совсем
пропал.
Мик тайком приютил его в своей комнате и как мог – выхаживал –
делился с ним и его собакой своей едой, да лечил, как знал и умел.
Благо, вовремя подслушанные разговоры, да прочитанные книги,
рассказали ему, что и какими травками лечится. Разбирался он в этом
конечно мало, но учился усердно. Кто знает, какое умение пригодится
в жизни.
И так бы они со стариком и разошлись, каждый своей дорогой, если
бы кто-то не доложил князю. Тот тогда заставил его танцевать ночь
напролёт, кривляться и прыгать. И Мик еле уполз живой, сказав
старику, что надо бы побыстрей уходить из негостеприимного замка.
Благо тот уже оправился. Мик даже имени его не спросил. Но, уходя,
тот в благодарность, дал ему этот камень.