Мик шагнул вперёд, склонил голову, бубенцы на шапке громко
зазвенели и весело проговорил:
- Как я мог замёрзнуть, ведь Вашекняжество сам одарил меня
замечательной женой, да ещё и свободу пообещал?!
Кое-кто из придворных расхохотался, а Нири захотелось придушить
шута. Зачем он говорит про неё? Теперь князь, даже если и забыл,
снова вспомнить про её существование.
- Кстати, а где твоя жена? – Медленно повернулся князь, ища её
глазами. – Неужто уморил? – И снова смешки.
Шут сделал шаг назад и вдруг схватил её за руку, да так
неожиданно, что Нири не успела вырваться. Она, было, дёрнулась, но
услышала на границе слуха шипение Мика:
- Тихо!
Он вытащил её вперёд, на свет, поставил рядом с собой прямо
перед князем:
- Вот же она, Вашекняжество.
И держал крепко. И Нири чудилось какое-то особое тепло от его
ладони. Князь смотрел на неё с интересом, не мигая, а потом вдруг
обратился к ней:
- Ну что, понравился тебе, мой выбор мужа, леди Нирианна? – Он
подчеркнул слово «леди». Что ответить? Она сказала бы что угодно,
лишь бы досадить князю. Поэтому, вздёрнув подбородок вверх, она
сжала губы и медленно проговорила:
- Очень понравился, благодарю. – И ни слова больше не добавила.
Не будет она титуловать убийцу отца. Слишком много чести!
На лицах придворных застыли усмешки, кто-то перешёптывался. Она
видела, как передёрнулся словно от пощёчины князь.
- Что ж, поздравляю вас с началом семейной жизни. Ваша брачная
ночь окончилась благополучно, - при этих словах князь скривился. –
Проси у меня, чего хочешь, шут!
Нири с тревогой взглянула на Мика. Дурацкая гримаса не сходила с
его лица, и руку её он не отпускал. А ну как сейчас пожелает себе
отдельного дома и её в жёны. На самом деле, а не по воле князя.
- Чего же мне хотеть, Великий князь? Ты ж меня всем наделил. И
свободу обещал.
- Свободу? – Князь нахмурился. – А зачем тебе свобода?
«Не отпустит», - поняла Нири, тянет время. Что бы ни пожелал
шут, это уже не имеет значения. Князь просто их не отпустит. Она
нащупала за пазухой кинжал. Лучше смерть, чем такая жизнь!
- Ну как же, - всё-таки ответил Мик и дёрнул головой. Бубенцы на
шапке снова зазвенели. – Мир посмотреть, себя показать. На
хлеб-соль заработать. Я ж теперь как никак женатый человек, - И он
свернул губы трубочкой и пискнул, словно мышь. Придворные так и
покатились со смеху.