И без зрительного контакта я ощутил, насколько неохотно Феликс
перелез через ограждение и с какой опаской опустился на довольно
узкий для его комплекции выступ.
— Не обязательно же сидеть прямо тут, — сглотнув ком в горле от
вида проплывающего под самыми ногами облака проговорил Феликс и
вжался в бетон всем телом.
— Обязательно, — безапелляционно заявил я, не имея ни малейшего
желания уходить, — потоки ветра тут на окраине ощущаются куда
лучше.
Не говоря уж о игриво пульсирующем в груди восторженном чувстве
полета, накатывающем волнами вместе с каждым порывом ветра,
стремящимся сбросить меня вниз.
— Уверен, Артем, лишняя пара метров вам никак не помешает... —
изо всех сил стараясь не смотреть вниз проговорил Феликс.
— Вы ведь сами выбрали это место, — возмутился я и перевел
недовольной взгляд со сверкающего ночными огнями горизонта на
ссутулившегося амбала в тканевом черном пиджаке поверх белой
футболки.
На лацкане его пиджака красовался небольшой значок департамента
природных ресурсов и экологии Российской империи.
— Крышу, а не... а не «это», — нервно взмахнул Феликс рукой и,
на миг потеряв равновесие, едва не соскользнул вниз под очередным
порывом ветра.
Секундой спустя, довольно шустрый для своих габаритов Феликс уже
стоял в метре позади, мертвой хваткой вцепившись в ограждение и
прожигал мою спину взглядом полным ненависти и постепенно
угасающего страха.
И зачем тогда было назначать встречу здесь, если боишься высоты?
Странный какой.
— Это не я, — на всякий случай обозначил я свою полную
непричастность к порыву ветра, едва не сбросившему сто двадцати
килограммовую груду мышц со второго по высоте небоскреба
столицы.
— Знаю, — раздался осуждающий рык позади, — тут всегда так. И
именно поэтому адекватные люди придумали ограждения.
— Ладно, Феликс, — вздохнул я и поднялся на ноги, — если вам так
спокойнее, можете стоять там.
— Конечно спокойнее, как и любому здравомыслящему человеку, —
убежденно выпалил Феликс и слегка расслабился.
— Славно, — пожал я плечами, начав вальяжно расхаживать по самой
кромке уступа, мерно покачиваясь на ветру, словно парус.
Сколько же силы было в бушующей вокруг стихии. Я чувствовал ее
каждой клеточкой своего тела и навряд ли бы мне хватило нынешних
запасов эфира чтобы укротить ее всю. Оттого ощущение завораживало
еще больше.