— Хочешь, чтобы я убил собственного сына? — со стальными нотами
неприкрытой ярости, медленно поднял свой «кровожадный» взгляд князь
Соколов.
От такой дикой концентрации угрозы даже опытному гвардейцу стало
не по себе, и он инстинктивно отставил кружку в сторону, чтобы
освободить обе руки.
Одной чтобы защититься от возможного выпада зверя, сидящего
перед ним, явно не хватит.
— Ни в коем разе, — поспешил внести ясность Прохор Семенович, —
лишь обращаю твое внимание на то, что ты, Сережа, не контролируешь
собственного сына.
— Как и ты свою дочь, — оскалился князь Соколов, а стены
затрещали от напряжения, висящего в воздухе.
Прохор Семенович лучше других знал, что в таком состоянии у
Сергея Соколова практически отключается отдел мозга, отвечающий за
рациональность и главенство берут инстинкты.
А оттого подбирал формулировки и тональность весьма осторожно,
хоть ему и хотелось ответить на агрессию князя столь же жестко.
Ведь Сергей Соколов пусть и инстинктивно, но влезал в
единственную тему, способную расшатать безукоризненную волю и
выдержку старого гвардейца.
— Это не одно и то же, — максимально спокойно проговорил Прохор
Семенович, — Анна непризнанный ребенок, у которого есть своя семья.
И, позволю напомнить, ты давал слово никому не говорить о нашем с
ней родстве.
— Я никому и не говорил, Прохор, — с трудом усмирив неожиданно
для самого себя вылезшего зверя, выдохнул князь Соколов и
извинительно кивнул головой, — в общем... с Артемом не так просто,
как кажется на первый взгляд.
— Сложнее управления отрядом «Дамокла» и «Расправной палатой»? —
поднял бровь Прохор Семенович, молчаливо принимая молчаливые
извинения.
— Сложнее, — скорбным голосом признался князь Соколов, —
родительство это сущий кошмар, Прохор. Где-то даже хорошо, что ты
можешь себе позволить присматривать за Анной со стороны.
— Не все вещи в этом мире нам подвластны, — меланхолично
произнес Прохор Семенович с неуловимой даже для Сергея Соколова
ноткой грусти, — как ты будешь вводить Артема в курс дел отсюда?
Риск слишком велик. Что если «он» заметит?
— Не заметит, — уверенно заявил князь Соколов, — я сделаю это на
месте, через Феликса.
— Феликсу это очень не понравится, — вернувшись к недопитому чаю
констатировал Прохор Семенович.
— У него нет выбора, — безапелляционно заявил князь Соколов и
окинул Прохора вернувшимся властным и уверенным взглядом, —
подготовь сеанс связи к полуночи и оповести остальных. Феликсом я
займусь сам.