– Робот-дворецкий, интересно… может, такого же завести? Это же
экономия какая. Не нужно платить реальным людям и тратить их время.
Мне всегда было жалко нашу Раису Егоровну. Она совсем старенькая,
но отец всё ещё нагружает её домашней работой. Подскажи, где взять
такого же?
– Ну-у… нашего создал отец. И других таких разработок он больше
не оставил. Чертежи забрало государство и они, скорее всего, теперь
у семейства Коноваловых. Так что… ничем не могу помочь. – на ходу
врал я, да так убедительно, что сам, казалось, начинаю верить в
сказанное.
Кудрявцева разочарованно вздохнула.
– Лисовский, ты как всегда. Ничего хорошего от тебя ещё не
слышала.
– Кстати, – я поближе шагнул к Наталье. – Раз уж нас теперь
связывает общая тайна, да и вообще, дрались с тобой спина к спине,
может, забудем все прошлые обиды? Я забуду про твою подлянку на
экзамене, а ты про ту ерунду в начальной школе.
– Ерунду?.. – Кудрявцева набрала в лёгкие воздуха, и грудь её
подалась вперёд. – Лисовский, не зли меня…
– Ага, всё-таки, ты не притворялась…
– Притво… – начала закипать Наталья.
– Ладно-ладно, извини, правда. В том возрасте я был безнадёжным
придурком, и если тебя это сильно задело – мне жаль. Так что –
давай дружить? – подмигнул и растянул руки, готовясь обнять
девушку.
– Ох, Лисовский… даже в этих словах я слышу какой-то подвох. –
шагнула назад. – Нет, обнимать тебя я не буду, извращенец. Но на
предложение согласна. Дружба так дружба. Но ничего больше! Понял? –
смотрела на меня исподлобья.
– Хе-хе-хе, понял.
Первый шаг сделан. Отлично. Дальше – больше.
– Ну что, – я подошёл к Лёлеку с Болеком и обернулся на
Кудрявцеву. – Пытать умеешь?
– Они же роботы и не чувствуют боли, как их пытать? – спросила
Кудрявцева.
За нашими спинами вдруг скрипнула дверь и в подвале появилась
Алина.
– Ничего, сейчас повеселимся, – с хищной улыбкой на лице
произнесла она.
В подвал с диковатой улыбочкой завалилась Алина. Я увидел её в
новом для себя образе. Или это тусклый свет лампы так падал, или
ещё чего, но девушка выглядела странно.
Казалось, будто она кошка, у которой перед носом поводили
аппетитной крысой. Алина была возбуждена до предела, в её глазах
читалось безмерное желание.
Но на что направлено это желание – пока непонятно.
Пока я с приоткрытым ртом оценивающе глядел на неё, Кудрявцева в
этот момент часто задышала. Я перевёл на неё взгляд и заметил
смятение, застывшее на лице.