- Какая чушь! Я вышла из дома сорок минут назад, и сразу
проследовала на автобусную остановку возле нашего дома! Камеры
наблюдения в моем подъезде зафиксировали
это. Я ни в чем не виновата.
- Вам не предъявляется обвинений, гражданка Гайдан. Мы просим
вас пройти для опознания и сверки с видеозаписью. Если на ней
подтвердится, что подозреваемая личность – не вы, вы сможете
немедленно отправиться домой.
- Мне не нужно отправляться домой! У меня сейчас защита диплома!
И я опаздываю из-за ваших непонятных обвинений!
- В таком случае, в ваших интересах не задерживать опознание, -
хладнокровно ответил Сидоров – если он тот, за кого себя выдает. –
Чем скорее мы удостоверимся, что камера зафиксировала не вас, тем
скорее вы сможете вернуться к своим делам.
Его ледяное спокойствие и канцелярский тон убедили меня. Злая,
как черт, я тем не менее беспрекословно пошла за полицейскими.
Машина стояла в пяти метрах от входа в универ. Парковаться там было
запрещено… Но видимо, для правоохранительных органов другие
правила.
На машину откровенно пялились все, проходящие мимо. И это
окончательно расслабило мою бдительность. Уж на виду целой толпы со
мной точно никто ничего не сделает.
Сидоров распахнул дверь машины.
- Прошу, гражданка Гайдан. У вас весьма любопытное имя.
Напоминает… кое-что.
Я хмыкнула.
- Может, кое-кого? Обычно меня спрашивают, не родственница ли я
Аркадия Гайдара или Леонида Гайдая, просто с исковерканной
фамилией.
Полицейские переглянулись с каким-то странным выражением. Вопрос
о моей необычной фамилии ничуть не напряг меня.
В нашей семье ходила легенда, что мой дедушка приходился
родственником то ли советскому писателю, то ли режиссеру. Но в
сельсовете криво написали последнюю букву в его свидетельстве о
рождении… Обычное дело для тех нецифровизованных времен.
Дедушка родился в годы войны и рано остался сиротой. Он попал к
родне по матери. А те не знали семью зятя и не смогли ничего
сказать о родных по той линии. Даже точного написания фамилии. Так
он и остался по документам Гайдан. А история прадеда и его семьи
осталась тайной для меня и родителей.
Так что комментарий о моем любопытном имени не насторожил, а
наоборот, расслабил. Вполне естественная реакция. И вряд ли
криминальные личности станут говорить об этом. А вот полицейский
при исполнении вполне мог поинтересоваться и пошутить.