— Я помогу, — говорит он, ведя руками по моим ногам, все выше и выше, задирая и без того короткое платье. – Но на условии предоплаты. Прямо сейчас.
— И тебя, — сглатываю, чувствуя, как хмелею от запретного желания. Ведь я поклялась не хотеть его. Никогда больше не поддаваться губительной страсти. – Не волнует, что я ненавижу тебя?
— Не волнует, — его губы прикасаются к моей щеке, скользят по ней, разнося по коже табун мурашек. – Пока ты меня хочешь.
— А помочь просто так ты не можешь? – делаю последнюю попытку держаться от него подальше. Ставлю руки на грудь, хочу отпихнуть, но он толкает меня спиной на стол, вклинивается между ног, обхватывает бедра большими руками и, как животное, втягивает запах.
— Могу, — смотрит он в глаза. Зубами тянет ткань платья выше, открывает для себя черное шелковое белье. — Но разве я могу упустить шанс тебя вернуть?
— Нельзя вернуть то, что тебе никогда не принадлежало, — шепчу, задыхаясь, пока его губы вжимаются в трусики между ног. О, Боже… Как же сладко.
Но волшебство момента рушит оглушительный звук расстегиваемой ширинки.
— Марк…
— Ты всегда принадлежала мне, Булочка. С того самого момента, когда подошла и предложила свою девственность
___________________________________________
2. Глава 1.
*** Марк Синицын***
— Ты опять на нее пялишься, — слышу голос Черепа и резко перевожу взгляд. Что он еще придумал?
— На кого?
— На толстуху свою. Уже минуту.
— Тебе показалось, на хрен она мне сдалась?
— Это ты мне скажи? — наклоняется он над партой и уже сам смотрит в сторону Малышевой. – Что в ней такого, что ты уже пару дней игнорируешь Василенко?
Я быстро посмотрел на соблазнительный предмет разговора и опустил взгляд в конспект.
Вернее, пустой лист бумаги, потому что писать я не собирался.
А потом снова… Черт.
И почему солнце именно на ней внимание останавливает, делая обычные ничем не примечательные волосы, как в рекламе шампуня, а кожу сливочной.
И пальцы покалывать начинает, потому что знаю, насколько она гладкая и совершенная…
Да, блин… Бесит просто. Малышева Даша. Игнорировать меня значит решила. Ни истерики, ни слез, даже не обозвала никак.
Еще недавно плыла, улыбалась, глазки строила. А теперь делает вид, что я пустое место.
Но я-то знаю, что именно меня она выбрала для лишения девственности. И даже купила, как я просил чулки.