Друид не мог держать все эмоции долго в себе. Друид Дрэй
понимал, грядёт что-то невыносимое и ужасное. Поэтому он был
благодарен Мивеласу, его единственному другу в этом новом мире за
помощь.
Друид Дрэй молвил радостным и грустным тоном:
— Спасибо тебе за то, что ты помогаешь мне…
Мивелас был чутка озадачен:
— Но вы ведь сами помогаете мне и уже дважды спасли мне жизнь.
Король, я не могу оставить вас одного здесь в такое тяжёлое
время.
Друид чувствовал, как все верят в него и не знал, чем может им
отплатить… Кроме как своей добротой в ответ. За маской Друида
воссияла улыбка, а из его глазниц по лицу стекли две слезинки.
Как Дрэй утешал Мивеласа, так и Мивелас утешал своего Короля,
который боролся за мир и порядок на всём континенте. Мивелас знал и
верил, что его король может стать, как спасителем мира, так и его
концом…
Но что-то подсказывало ему, что если подле этого Друида будут
верные и нужные люди или существа, он будет самим собой и сделает
всё ради них.
— Король, давайте плакать, только не здесь, на нас ведь жители
смотрят… — Сказал немного неловким тоном Мивелас. Уже полностью
доверившийся и раскрывший свой характер.
— Верно, прошу прощения. Потерял самообладание. — Сказал
облегчённым голосом Король Друид Дрэй, после чего подошёл к будущим
защитникам расы, погладил их по головам. А после поделился с ними
теплом, залечив их раны.
— Веселитесь дальше, а мне надо идти решать дела Короля. —
Радостно с чуть прикрытыми глазами сказал Друид, после чего
удалился из тренировочной площадки.
Выйдя из неё, он решил направиться на рынок и посмотреть, как
дела обстоят там. Ведь нет ничего в стране важнее граждан и
экономики. Друид уверенным шагом направился в сторону рынка,
осматривая попутно новые дома жителей и то, какие они стали все
радостные. От этого у него на душе стало тепло. Подбираясь к рынку,
Друид начал слышать прекрасную мелодию. Она начала завлекать его,
ведь с самого пребывания в этот мир, он ни разу не слышал ни одной
нотки музыкального инструмента. Пройдя к центру рынка, он усмотрел,
как облокотившись на горделивое величественное дерево похожее на
сосну, Гоминид в красивых голубоватых одеяниях играл на
двенадцатиструнной канте. Мелодия чем-то походила на мотивы Моцарта
из его прошлой жизни, но всё же и инструмент, и исполнитель
отличались.