«Ах ты, полоз королевский! Так вот из-за чего она утопилась», — только и успела подумать я, как отец Арисы взревел, словно раненый вепрь. Я, конечно, не слышала ранее, как орёт этот зверь, но представляла, что именно так.
— Что?! Да как ты посмела, дрянь подзаборная!
Родитель вскочил на ноги и, сжав руки в кулачищи, направился было ко мне, но я от страха крикнула что есть мочи:
— А ну, милорд, сидите там! Я ещё не закончила!
Конечно, лорда это не оставило, и тут бы мне и пришёл конец, если бы не вмешался дядя.
— Фрэнсис, и правда, сядь на место, — произнёс он спокойно, но это произвело на его младшего брата такое же действие как магическая успокоительная микстура, которую мне накануне дала Пенелопа. — Дослушаем.
Он выразительно поднял бровь и глазами указал родителю Арисы на место. Тот подчинился, но ещё кряхтел от злости, а его жиденькая борода тряслась от возмущения.
Я стояла ни жива ни мертва, но нашла в себе силы читать дальше, хотя вначале буквы расплывались перед глазами:
— Раз всё обошлось, вам не следует возвращаться ко двору. Такой впечатлительной маргаритке не место среди шипастых роз. Идите служить в храм Единой Богини, вы обретёте среди молитв и заунывных песнопений тот покой, о котором мечтали.
Ваш покорный слуга, его высочество Леннард.
Письмо закончилось, и я замолчала, не представляя, что теперь делать. Этот аристократический мудак слил Арису так технично, как не всем удаётся и в моём времени.
— Что думаешь, Ариса? — спросил металлический голос дяди.
Я подняла на него глаза и отчеканила:
— Надо вернуться и заставить его высочество пожалеть о своих словах.
— А сможешь?
— Смогу. Даже не сомневайтесь, милорд.
— Тогда решено.
Дядя неспешно поднялся и бросил через плечо брату:
— Выезжайте завтра поутру.
— Но в донесении королевского глашатая ясно говорится, чтобы она не возвращалась, — фыркнул лорд Фрэнсис, однако при этом с надеждой уставился на брата. Видимо, тот не первый раз совершал невозможное.
— Будьте покойны. Предоставьте это мне. И когда вы приедете в замок Трёх Роз, вас будут ожидать с нетерпением.
Я поклонилась дяде, но тот прошёл мимо, не удостоив меня взгляда.
— Ну, смотри мне, дрянь! Чуть что не так, остригу косы, и в богадельню пойдёшь, — прошипел над ухом заботливый родитель и поспешил вслед за прихрамывающим братом, стук палки которого затихал в коридоре.