— Кто бы говорил! Благодаря тебе Аркановых ненавидит едва ли не
каждый второй в Москве. И не тебе говорить о роде, отец! Думаешь, я
не вижу, что ты показательно игнорируешь семейные завтраки,
опаздываешь на ужины и проводишь почти все время вне дома? Да что
там, даже ночуешь у других женщин и не пытаешься этого скрывать.
Думаешь, мы не видим слезы матери, которую ты наградил ролью
ненужной мебели?
— Что ты сказал? — Виктор подскочил с кресла и крепко сжал
столешницу, из-за чего она пронзительно заскрипела.
— Ты прекрасно все слышал. Семья нужна тебе только для того,
чтобы добиваться собственных целей. Мы просто пешки в твоей игре —
Я, Глеб, София и мать.
— Да что ты знаешь о семье? Я вытащил Аркановых из грязи,
заставил бояться и уважать наш род. Твой дядя умер у меня на руках
в возрасте пятнадцати лет, потому как его убили конкуренты. Отца
подставили и довели до самоубийства лишь бы отобрать бизнес, а я
ничем не мог помочь. И знаешь что я сделал в первую очередь, когда
крепко стал на ноги? Уничтожил весь род Крапивиных, виновный в
наших бедах.
— Поздравляю, теперь ты стал таким же, как они, только в еще
больших масштабах. Или хочешь сказать, ты чем-то лучше?
— Осуждаешь? Малолетний сопляк, который и пороха не нюхал! —
прорычал Арканов. — Ну так убей меня, если считаешь монстром, как и
эти слабаки, которые не могут за себя постоять!
Виктор рывком открыл ящик стола, положил на столешницу пистолет
и толкнул его в мою сторону.
— Ты никогда не был настоящим Аркановым. Слишком слабый и
мягкотелый, а твое увлечение мазней могло выставить посмешищем весь
наш род. Единственная польза от этих картин в том, что ты подал мне
отличную идею для отмывания денег, и я рассчитываю ее реализовать.
Очень скоро галерея Беловых станет моей.
Что-то Арканов слишком разоткровенничался. Не к добру это.
Уверен, он ждет случая, когда я возьму пистолет в руки, но я ведь
не идиот. А вот Кирилл, все еще сидящий в моем подсознании, может
это сделать. Парня и так накрывает истерика и мне стоит невероятных
усилий сдерживать его.
— Думаешь, мне не приносили твоих дневников, в которых ты
пишешь, что хочешь сбежать их дома и посвятить жизнь искусству? Я
знал, что рано или поздно ты попытаешься выпорхнуть в большой мир,
но не мог допустить, чтобы ты опозорил наше имя или выболтал
секреты рода. А наши враги умеют развязывать языки. Поверь, и не
таких тюфяков раскалывали, как ты!