Среди бушующих страстей только заграничный профессор Хорст
оставался невозмутимым, да и то, наверное, потому, что плохо
понимал по-русски.
- Товарищи! Товарищи! – продолжал надрываться Кабанов. - Завтра,
на внеочередном заседании, мы поднимем вопрос об исключении
товарища Трефилова из нашего института…
Мгновенно воцарилась гробовая тишина. И в этой тишине раздался
взволнованный голос Сергеева:
- Как исключить? Вы что, товарищи?
- А вы, товарищ Сергеев, думайте в первую очередь за себя! –
безапелляционно заявил Кабанов. - Как бы самому жалеть потом не
пришлось! Все, расходимся, товарищи! Расходимся!
Ветреный февральский вечер. Кромешную тьму едва-едва разгоняли
тусклые фонари. На высоком институтском крыльце, скрываясь за одной
из колонн, стоял, притопывая ногами в жалкой попытке согреться,
младший лейтенант госбезопасности Варфоломеев – тот самый
невзрачный мужичонка, бросающий на лекции Трефилова незаметные
взгляды в сторону Хорста.
- Да где этого немца носит? – бурчал себе под нос Варфоломеев. –
Ведь он уже и шубу надел… Не мог же я черный ход прошляпить? Не-е,
здесь фриц пойдет, только дождаться надо… Говорила мне мама: надень
валенки, сынок!
Варфоломеев прекратил «отбивать чечетку» лишь с появлением на
крыльце Трефилова. Бухнув входной дверью, профессор вышел на улицу.
Не замечая присутствия Варфоломеева, он остановился на крыльце,
зябко поежился и поднял воротник куцего пальтишки. После направился
к лестнице, погруженный в невеселые мысли.
Выглянув из-за колонны, Варфоломеев беззвучно выругался – не
тот, и спрятался обратно. Дверь института бухнула в очередной раз,
и на свежий воздух в клубах теплого пара вывалился долгожданный
Вахромеевым фриц. Немец подозрительно огляделся и, не заметив
Варфоломеева, бросился вдогонку за Трефиловым.
Поравнявшись с профессором, Хорст произнес с явным немецким
акцентом:
- Прошу прощения, герр профессор...
Трефилов остановился.
- Да... Мы знакомы?
- Мы незнакомы лично, - продолжил Хорст, - но я имел возможность
изучать ваши работы... Разрешите представиться, - немец слегка
наклонил голову, - профессор Берлинского отделения
«Аненербе»[1] - Волли Хорст.
- Так вы немец?
- Я. Их... Я ученый из Германия. Прибыл на конференция... но это
сейчас не важно…
- Так чем могу служить, герр профессор?
- Я слушать сегодня ваш доклад. Я есть восхищен э-э-э... как это
по-русски... Полетом вашей мысли... Вы гениальный ученый...