- Какой он мне приятель? – огрызнулся зэк. – Ты, начальник, не
ровняй…
- Успокойся, Карасев, не мешай профессору, - наклонившись,
прошептал в ухо зэку Фролов. – А то ошибется, что-нибудь воткнет не
туда…
- Молчу, начальник, молчу! – поспешно произнес уголовник.
Сергеев, тем временем, прилепил к телам заключенных присоски
многочисленных датчиков и отошел в сторону.
- Бажен Вячеславович, все готово! – отрапортовал доцент.
- Ну-с, - довольно потер ладошки профессор, - начнем,
товарищи?
Фролов качнул головой: начинайте.
- Опыт по перемещению индивидуального биологического времени, -
торжественно произнес Трефилов, - от одного разумного
биологического организма к другому, минуя промежуточный «банк
накопителя». Начат по Московскому времени в семь часов ноль три
минуты. Скорость выделения индивидуального биологического времени у
организма-донора увеличена на сто единиц от базового… За базовое
выделение принят результат первого опыта. По субъективным ощущениям
первого испытуемого - Трефилова Бажена Вячеславовича количество
выделенного времени приблизительно равняется… пять секунд…
плюс-минус две секунды… Донор – э… Как фамилия добровольца? –
спросил Трефилов.
- Которого из них? – уточнил Фролов.
- У которого красные присоски на датчиках.
- Пивоваров Егор Фомич, 1883-го года рождения, - заглянув в
бумаги, прочитал Варфоломеев.
Записав данные Пивоварова в лабораторный журнал, профессор
поинтересовался:
- А второго добровольца как звать-величать?
- Карасев Павел Арсеньевич, 1909 года рождения, - вновь
сверившись с записями, ответил лейтенант госбезопасности.
- Итак: донор – Пивоваров Егор Фомич, потребитель – Карасев
Павел Арсеньевич. Питание подать!
Сергеев повернул тумблер и машина ожила.
- Началось? – нервно хихикнув, осведомился Карась, в глазах
которого отражался свет мигающих лампочек. – Щекотно…
- Выход на рабочий режим! – доложил наблюдающий за показаниями
приборов доцент.
- Внимательно наблюдайте за реакцией и изменением испытуемых,
товарищи! – перекрикивая все возрастающий гул «накопителя» попросил
Трефилов. – После будет важна любая мелочь…
То, что произошло следом, не смог предположить даже профессор:
глаза Пивоварова закатились, и он потерял сознание, но не это самое
страшное… Буквально за доли секунд организм-донор «постарел» и
«завял», как побитый морозом цветок. Сначала на лице Пивоварова
резко проступили морщины, седоватые волосы побелели и осыпались
пучками на его плечи, оголив сухую морщинистую кожу, расцветающую
«на глазах» очевидцев коричневыми пигментными пятнами. Вскоре
безжизненное лицо «добровольца» напоминало высохшую египетскую
мумию, пролежавшую в саркофаге, черт его знает сколько времени. В
то же время шнур, которым был привязан к стулу Карась, неожиданно
лопнул, а рыжеволосый рецидивист буквально растворился в воздухе.
Через мгновение он «выпал из пустоты» в тлеющих расползающихся
штанах и чадящих ботинках.