Парень уклонился от удара подруги
убитой, выбил кинжал, взмахнул мечом — и отсеченные руки противницы
отлетели в сторону. Третья девушка оглушительно выстрелила из
своего старинного револьвера. Парень схватил дико вопящую девушку
без рук и успел заслониться ею, как щитом. Послышался шмякающий
звук, голова ее лопнула: нечто пролетело вагон и брызнуло в стену
кабины. Кто-то тонко закричал. Незнакомец уронил мёртвое тело,
шагнул вперед, полоснул противницу по коленям, и, когда ноги у неё
подогнулись, перехватил меч и опустил набалдашник ей на макушку.
Послышался хруст, девушка осела.
—
Ату! — Расклейщик указал на незнакомца.
Сразу несколько пассажиров накинулись на
гостя. Я не сразу осознала: на бегу их тела менялись. Клерки
сутулились и опускались на четыре конечности, головы их
вытягивались, руки и ноги удлинялись, покрываясь грубой шерстью,
костюмы трещали по швам. У бабулек кожа посинела и стала сочиться
слизью, челюсти выдвинулись далеко вперед, словно у крокодила. Одна
из них мотнула головой — и цапнула парня за плечо. Брызнула кровь,
самая обычная, красная. Но юноша будто и не заметил этого. Он ловко
заплясал в проходе, то вскакивая на сиденья, то перепрыгивая через
противников, нанося точные и смертоносные удары и ловко уклоняясь
от когтей и зубов.
Вскоре в схватке уже нельзя было определить,
где кто, воцарился полный хаос. Только лезвие безостановочно
свистело в воздухе, да вагон трясся, как в лихорадке. Редко
слышались крики, в основном пыхтение да сопение, и только один раз
послышалось дребезжание — это обратившийся в помесь волка и
человека ребенок сцапал когтями гарду. Гость, как ни старался, не
смог скинуть мелкого и верткого противника. Тот, сомкнув непомерно
большие челюсти на лезвии, заработал ими, царапая металл с усердием
бормашины. Парень застонал, выхватил из-за пояса короткий кинжал
(скорее, даже тесачок, потому что лезвие у него было шириной с
ладонь) и вбил его в черепушку монстрёнка по самую рукоять. Трупик
обмяк и соскользнул на пол. Оставшиеся в живых монстры отпрянули.
Они кружили вокруг, делая обманные выпады, внезапно наваливаясь и
вновь разбегаясь.
Я уже давно забилась в угол вагона.
У меня не осталось сил, я не могла
бежать и не могла смотреть на развернувшуюся бойню. Да ещё и
расклейщик торчал рядом, будто любуясь происходящим. Я согнулась
к