Конюх все еще пялился на меня, как на
сумасшедшего, но испарился. Вслед за ним, повинуясь взмаху моей
руки, исчез и слуга. Я присел рядом с чудо-лошадью.
— Так ты, выходит, говорящий?
— Увы, — смущенно ответил конь. —
Знаете, честно говоря, это доставляет столько проблем.
— Свои не любят? — с пониманием
уточнил я.
— Совершенно верно. Знали бы вы, как
обычные лошади относятся к тем, кто умнее их.
Я понимающе кивнул головой. Что-что,
а это я знал не понаслышке.
— Но почему я слышу тебя, а другие
нет?
Конь преступил с ноги на ногу.
Очевидно, на лошадином языке жестов это означало пожатие
плечами.
— Не знаю. Может быть, вы
особенный.
О да, тут он прав. Уж я особенный,
так особенный.
— А как тебя зовут-то? — запоздало
спросил я.
— Инцитат, — с достоинством
представился конь. — А вас?
— Вик, — представился я. Никаких
Викторов.
— Мне здесь так одиноко, —
пожаловался Инцитат. — Чувствую себя временами пришельцем из
другого мира, честное слово.
Да этот конь — прям моя родственная
душа. Ну хоть кто-то. Надо спросить у Игоря, говорящие лошади — это
тоже нормально для моего нового мира?
Я внезапно понял, что, когда я
произносил последнюю фразу, губы мои не двигались. Да и голос
Инцитата звучит прямо в голове, а не попадает туда нормальным
способом через уши. Телепатическая связь с лошадью, всегда
мечтал!
— И давно ты такой?
Конь печально вздохнул.
— С рождения. Так что там с яблоком?
— напомнил Инцитат. Уши у него при этом возбужденно дернулись.
Я оглядел конюшню на предмет
лакомства для своего нового друга. Яблока не нашел, зато нашел
морковку, которая тут же исчезла с благодарным хрустом. Говорящий
или нет, покушать конь любил вполне как обычная лошадь. Надо будет
сделать что-нибудь с этим чудом природы, не в конюшне же ему стоять
с такими талантами. Но потом, попозже.
— Вот что, Инцитат, — решил я. — Я
обязательно вернусь к тебе, и мы еще поговорим. И принесу яблоко. А
пока прости, меня ждут срочные дела.
— До свидания, милостивый государь, —
вежливо попрощался конь.
Я вышел из конюшни, тщетно пытаясь
собрать расползающиеся мысли. От этого дурдома голова кругом.
Ладно, прежде всего надо выяснить самый важный вопрос. Что еще я
могу вытаскивать из воздуха в этом мире, кроме роялей?
Я поднялся в свои покои, игнорируя
сунувшихся ко мне слуг, запер дверь и уселся у стены. Принял позу
лотоса, зажмурился. Разумеется, все это необязательно, в родном
мире я мог пользоваться Даром хоть на бегу, хоть с похмелья, хоть
стоя на голове. Вот только я не в родном мире. Потянулся мыслью
сквозь ткань пространства, нащупывая то, что мне нужно. И не
нащупал. Ничего не произошло.