- Что теперь? – не унималась девчонка, пока еще не понимая,
не осознавая, на какую участь ее обрекли спокойным тихим приказом. –
Выслужиться перед ним хотел, да? Девственницу ему нашел? Ах какая досада! Так
тебе и надо! Сказала, что не лягу под него, значит, не лягу!
- Тебя солдатне отдали, дура, - рявкнул маркиз.
Девушка замолчала, а потом, подумав немного, все же
вскинула гордую головку:
- Уж лучше так, чем ему.
- Да ты и впрямь умом не блещешь… Тебе приговор только что
вынесли. Смертный.
Вот теперь до нее, кажется, дошло. Побледнела, присмирела,
осознав, наверно, что будут делать солдаты с отданной им молодой, красивой девчонкой.
От одного, дуреха, отказалась – а там их сколько будет? То-то и оно! Девушка
притихла, насупилась, задрожала… Гордость отступила, будто и не было ее вовсе;
рыжевласка робко подняла перепуганные глаза на Адриана, и мог поклясться он,
что в слабой надежде в них плескалась мольба: помоги…
- Ну что? Что смотришь мышонком? – не выдержал маркиз. –
Сама виновата! Говорил же тебе, дуре, дай, что просят! Пошли уже…
Он схватил ее за руку и поволок из зала. Жалко ее, дурную…
Хороша девка – такая и самому б пригодилась… А теперь что? Такое добро да
солдатне отдавать? Этим диким, изголодавшимся без женщин мужланам? Тьфу ты… Зла
не хватает!
- Куда ты меня тащишь? – задрожал, не выдержав страха,
тихий голосок обреченной на смерть девушки.
- Куда-куда… Сама знаешь куда!
- Н-н-нет! Пожалуйста, не надо! Я не пойду никуда! – заверещала
она и попыталась вырваться.
- Не пойдет она… – усмехнулся Адриан, силком волоча
девчонку. – Куда тебе теперь деваться?
- Нет! – от страха силы ее удвоились; девушка вдруг
вырвалась из цепких лап и бросилась на колени, давая волю слезам. – Пожалуйста,
не надо! Отпусти меня! Ну на что я вам сдалась? Что я сделала вам?! Прошу тебя!
Если есть в тебе хоть что-то человеческое, не отдавай меня им!
- Встань.
Он попытался поднять
девчонку, но та намертво вцепилась в грубую ткань его штанов, наивно умоляя не
исполнять приказ Филиппа. Ха! А что ж прикажешь делать-то с тобой? Разве не
предупреждал? Разве не упрашивал? Глупый несмышленыш! Не могла потерпеть
разок-другой, а теперь… Глупая. Глупая, упрямая гордячка!
- Да отцепись ты от меня! Встань.
Попытки поднять девушку силой с треском провалились –
забилась пуще прежнего, зацарапалась, даже укусить попыталась! Бешеная. Наложницы
Филиппа притихли и теперь с любопытством наблюдали за развернувшейся на их
глазах драмой. А что с ней делать, с бестолковкой? Не отпустит же Филипп. И ему
голову заодно оторвет, если вдруг вздумает за нее заступиться.