- Ну надо же! – усмехнулся незнакомец. – Нужно было,
наверно, оставить тебя в том болоте.
Ни единой попытки успокоить, объяснить, – лишь только
полный презрения взгляд, словно не девушка молодая сейчас стоит перед ним, а
нечто мерзкое, склизкое, грязное… Не достойное даже его ответа. Кристина
невольно поежилась от этого взгляда и натянула повыше простыню, затравленным
зверьком исподлобья покосилась на незнакомца, отчаянно пытаясь разгадать его
намерения. Так, значит, это он не дал ей умереть? Зачем? А может, он один из
тех, кто растоптал ее, спрятавшись под маской? Не дал ей умереть, посчитав, что
еще недостаточно поиздевался над ней? От одной только этой мысли все похолодело
внутри; Кристина схватила с прикроватной тумбы фарфоровую статуэтку и прошипела
сквозь подступившие слезы:
- Только тронь меня! Я разобью ее об твою голову, я клянусь
тебе.
- Статуэтку на место поставь. Твое молодое и красивое тело
состарится прежде, чем ты успеешь расплатиться за нее, - мрачно парировал незнакомец.
Как вспыхнули от возмущения ее глаза, он уже не видел – в
ту же минуту в дверь робко постучали, и на пороге появился потрепанный годами
седовласый мужчина. Не обращая внимания на полуголую девушку, он с почтением
склонил голову перед постояльцем:
- К Вам лекарь, господин граф.
- Пригласите, - кивнул незнакомец, резко вскочил с кресла и
направился к затаившей дыхание девушке.
- Не подходи! – выкрикнула Кристина, глядя, как неумолимо
он идет на нее.
- Не ори. Хватит уже истерить, пока не перебудила здесь
всех.
Он и не думал останавливаться – подошел, перехватил
занесенную для удара руку, да так бесцеремонно, что Кристина взвизгнула от
боли; разжал ее ладошку и отобрал статуэтку.
- Это к тебе. Веди себя прилично, - буркнул сквозь зубы,
отталкивая от себя девушку, и вышел из комнаты.
В полумраке крохотной комнатушки маялся в ожидании молодой
мужчина. За дверью раздался детский крик и стук заносимой поклажи – похоже,
новых постояльцев разместили по соседству; за стеной, в соседней комнате,
вопила, отбиваясь от лекаря, его несостоявшаяся утопленница.
- Психопатка! – в сердцах тихо выругался Этьен.
Голос девушки становился все тише, крик сменился мольбой, а
потом она и вовсе примолкла, и только тихий голос старика убаюкивающее шелестел
за стенкой – нашли общий язык.