- Надо где-то одежду ей раздобыть. В таком виде мы завтра
далеко не уедем, - проговорил Этьен после небольшой паузы.
- Раздобудем. Здесь деревня неподалеку есть – утром заедем
и что-нибудь да найдем. Скажи лучше, что ты с мужем ее сделал?
- Какая разница?
- Большая. Хочу знать, сколько времени у нас есть – Филипп
наверняка захочет вернуть беглянку.
- Думаю, до утра Филипп ничего не узнает, но на рассвете
надо выдвигаться, так что отбой – у нас на сон часа два, не больше.
Давая понять, что разговор окончен, Этьен встал и обошел
друга, мельком бросив взгляд на Кристину: вроде спит – глаза закрыты.
Но Кристина не спала. Дождавшись, когда мужчины разойдутся,
оставив ее одну греться у догорающего костра, она чуть привстала и огляделась:
Морис не побоялся утренней сырости и растянулся на мягкой траве, довольно
раскинув руки, а ее спаситель примостился у дерева. А ведь ночь прохладна, а на
нем всего лишь тонкая рубашка – свой плащ он отдал ей. Недолго думая, Кристина
тихонько соскочила со своего лежбища и подошла ближе.
Почувствовав рядом шевеление, Этьен открыл глаза:
- Почему не спишь?
- Вы мерзнете, - чувствуя себя виноватой, проговорила
Кристина и накрыла мужчину его же плащом.
Он окинул недобрым взглядом ее голые ноги – Кристина
задрала ничуть не согревающую ее простыню и уселась прямо на сырую землю.
Чертыхнулся. А потом одним резким движением, невзирая на мимолетный ее испуг,
перетащил на себя, укрывая плащом их обоих.
- Кристина, спи, - недовольно проворчал он. – И мне не мешай.
Спать? На нем? Уж у кого-кого, а у Кристины сон как рукой
сняло – она вся напряглась, натянулась как струнка, заелозила, пытаясь слезть,
а он лишь повыше плащ на нее натянул, да за плечи приобнял, лишая всякой
возможности вырваться из ласкового заботливого плена.
- Да не бойся, не съем я тебя, - тихо вздохнул Этьен. –
Расслабься.
Понимая, что никуда ее теперь от себя не отпустят, Кристина
робко опустила голову ему на грудь, вслушиваясь, как под слоем мышц гулко, размеренно
бьется его сердце. Мерное дыхание успокаивает – он просто хочет спать, но
умудряется думать о своей неугомонной обузе…
Кристина расслабилась, но сон не шел – она смотрела на
звездное небо и вспоминала минувший день: отца и Эмму на пороге дома – она
шагала в неизвестность и толком даже не попрощалась с ними… Чужие лица, то с
улыбкой, то с насмешкой взирающие на падшую незнакомку в белом платье – еще не
свадьба, только показуха для всех вокруг. Теперь-то она знает, торжество – лишь
повод отвести глаза, все должны были поверить, что Ланс Терье ей муж, и только
завтра кукловод должен был проявить свое лицо, утащив чужую формальную жену в
темные закутки своего Дворца. Кристина невольно содрогнулась, вспоминая своего
«мужа», на ее глазах преобразившегося из заботливого жениха в пьяного неудержимого
монстра. Что было бы с ней сейчас, если бы человек, пригревший ее в эту минуту
на своей груди, опоздал бы или же вообще не пришел бы? Страшно представить.
Безудержная дрожь пронзила ее тело от одной только этой мысли; полуспящий
Этьен, почувствовав это, тихонько погладил ее плечи, пытаясь успокоить.
Кристина не удержалась и обернулась, вглядываясь в безмятежное, немного суровое
уставшее его лицо, а пальцы невольно сжали его рубашку: